– Даже девушкам?
– Да, миссис.
– А сколько у вас подружек?
Сидней застеснялся.
– Ни одной.
– Так я и поверила!
– Ни одной, – на этот раз уже твердо произнес он.
– Все вы мужчины так говорите, а как начинаешь докапываться до истины, у каждого не меньше дюжины. Знаю я!
– Я боксер, миссис Сильвия.
– А разве боксеры – евнухи?
Сидней чувствовал, что земля под его ногами начинает гореть. Он знал, что ему пора уходить. Знал – и не уходил. Ему было приятно и страшно, словно он бросился в незнакомую реку и, борясь с течением, стремительно плыл куда-то в неизвестное и таинственное, радостное и зовущее. В словах миссис Сильвии, в ее голосе была какая-то сила, которая покоряла его.
– А теперь войдите.
– К вам?
– Да, да, ко мне. Пожалуйста.
Едва Сидней шагнул в комнату, как остановился на пороге пораженный. Перед большим трюмо стояла миссис Сильвия, одетая в пляжный костюм. Короткие, кончавшиеся чуть ниже колен, брючки синего цвета и широкая куртка из цветной материи, с большими пуговицами и карманами. Сильвия, заложив одну руку в карман, другой поправляла непослушные локоны.
– Как вы находите этот костюм?
– Чудесно! – выдохнул Сид.
– Вы даже не успели его рассмотреть.
– Я его видел в журнале, и он мне еще тогда сразу понравился.
– У вас тонкий вкус. Мне тоже очень нравится этот наряд.
Миссис Сильвия подошла вплотную, стала рядом и, взяв его под руку, прижалась к нему. Он чувствовал ее горячее дыхание и ощущал напряженными мышцами руки ее горячее тело. Сидней, никогда еще не бывший с женщиной в такой близости, стоял как монумент, не смея дохнуть, пошевелиться. Так они простояли несколько секунд. У Сида на лбу выступила испарина.
– Мне пора, – выдохнул он.
Миссис Сильвия молчала. Глаза ее были полузакрыты.
– Мне пора, – повторил Сидней и стал осторожно освобождать свою руку.
Миссис Сильвия, недоуменно посмотрев на Джэксона, нервно передернула плечами.
– Молодой человек, как вас…
– Сид… Сид Джэксон, – ответил боксер.
– Да, да, Сид Джэксон. Вы меня, видимо, не поняли. Я возмещу вам, как это сказать… – она запнулась, подыскивая подходящие слова. – Я возмещу, вознагражу, то есть за все то время, которое вы потратили здесь. Вот, возьмите.
Миссис Сильвия протянула боксеру десятидолларовый банкнот.
– Пожалуйста! Сдачи не надо.
У Сиднея кровь прильнула к лицу. Это были не чаевые, не мелкая подачка за проявленную услугу, а нечто другое, оскорбляющее человеческую гордость, унижающее человеческое достоинство…
Миссис Сильвия не отходила. Она бесцеремонно разглядывала Джэксона.
– Вы так со всеми… или только со мной? – И в голосе ее уже не было голубиного воркования.
– Со всеми, – буркнул Джэксон, направляясь к выходу.
– Странно, что вас до сих пор не уволили. Весьма странно.
Джэксон, не оглядываясь, устремился вниз по лестнице.
Очередная встреча должна была состояться в Балтиморе. Накануне отъезда Сидней побывал в гостях. Сам Морис Рэнди, поседевший, но еще крепкий, приходил пригласить боксера. Пожимая сильную руку спортсмена, старый трубопроводчик заговорщицки понизил голос:
– Скажу по секрету, моя жена обещает вспомнить Францию и сварить настоящий луковый суп. Еда королей! Так что в субботу приходи, сынок. Уважь стариков.
Сидней хорошо знал, что ни Морис Рэнди, ни его жена никогда не были во Франции. Они родились и состарились в тесных кварталах рабочей окраины Нью-Йорка. Но их родители действительно были выходцами из Франции. Они покинули предместье Парижа, эмигрировали в Новый Свет, спасаясь от верной гибели. Участников баррикадных боев 1848 года ждала смертная казнь или пожизненная каторга. Однако в Новом Свете жизнь оказалась далеко не сладкой. Бедняки повсюду остаются бедняками.
В небольшой квартире трубопроводчика было уже тесно, когда туда вошли Сидней с Иллаем. Их прихода
