его сторону.
– Тут на днях полицейские прочесали весь Саксос и побывали на Кире.
– А вы только что с Саксоса? – вежливо поинтересовался Анархос.
Мог бы и не утруждать себя, ему отлично известно, где она была.
– Я возвращалась туда, чтобы сфотографировать тот самолет, что мы обнаружили на Кире, – сказала Ширли, обращаясь ко мне. – Весь остров буквально кишел полицейскими. Так что теперь у меня нет сомнений: это ты убил того парня в Афинах. Ты уже сознался в этом преступлении? Зачем тебе это понадобилось?
– Он слишком увлекся тобой. Мне просто невозможно было оставить этот проступок безнаказанным, – развел я руками.
Анархос почувствовал себя неловко, но я теперь испытывал злорадное удовлетворение. Полицейский собрал со столика все свои вещи и повернулся к Ширли.
– Мне уже пора. Рад был познакомиться.
– А разве его не арестуют? – вошла в роль мисс Берт. – Неужели ты не отконвоируешь его обратно в Афины?
Он печально посмотрел на меня, словно это было его самое сокровенное желание.
– Боюсь, что у меня нет таких полномочий.
– Я вернусь в Афины, – заверил я детектива, – в свое время и по доброй воле.
– По доброй воле, капитан? – полицейский снова окинул меня взглядом и отошел. Сначала он направился к стойке и словно попросил бармена позаботиться и присмотреть за нами. У самой двери детектив обернулся, а я помахал ему рукой. Он кивнул мне и вышел.
– Неужели кого-то и в самом деле убили? – уставилась на меня Ширли.
– Да, одного человека по имени Миклос. Это агент, с которым мне приходилось иметь дело в Афинах.
– Это имеет к тебе хоть какое-то отношение?
– Убийство? Ради всего святого. Он просто подыскивал нам грузы для транспортировки. Причина убийства мне непонятна... – тут я пожал плечами.
У нашего столика оказался бармен, и я заказал еще два пива.
– Этот Миклос был порядочным пройдохой, разве не так? – спросила она после его ухода.
– В этом мире не нужно быть обманщиком, чтобы получить пулю в лоб, а если ты ведешь двойную игру, то это совсем не говорит о том, что тебя уберут таким способом. Несправедливость этой жизни подчас пугает.
Она кивнула и тут заметила на моей щеке пластырь.
– Что у тебя с лицом?
Ну вот опять то же самое.
– Зацепился за заусеницу на капоте. Когда ремонтировался там, в пустыне.
– А что тебе нужно было в этой пустыне?
Эта песня сведет меня с ума.
– Перевозил запасные части от буровых установок для одной американской нефтяной компании. В Афинах не слышно чего-нибудь новенького по поводу того, как разбился Кен?
Это было жестоко, но тем не менее к теме моих приключений в пустыне мы больше не возвращались. Она тут же помрачнела и отрицательно покачала головой.
– Ничего нового. Когда я была на Кире, там стоял греческий военный корабль, но им так и не удалось ничего обнаружить.
Принесли наше пиво, и мы на некоторое время прервали беседу.
– Тебе удалось сделать на Кире хорошие снимки?
Она удовлетворенно кивнула.
– Эта старая 'Дакота' в окружении деревьев, я все сделала в цвете. Пришлось чертовски долго держать экспозицию, но теперь из нее может получиться двухстраничный разворот в 'Лайфе'.
– А ты еще видела этого немца, Николаса?
– Да, он оказался очень приятным человеком. Водил меня по всему острову. Вообще-то этот случай многое говорит о характере островитян. Принять в свою семью человека, с которым они еще пятнадцать лет назад воевали, не так-то легко.
– Это просто великолепно. Отличная история, не так ли?
– С этими фотографиями я сделаю отличный репортаж, даже если набоб не найдет свои сокровища. А ты не знаешь, где он остановился?
Я ощупал рукой драгоценности в своих карманах.
– В 'Уаддане'. Шикарное место по дороге к гавани. Любой таксист отвезет тебя туда.
– Спасибо, – Ширли покончила со своим пивом, отказалась от продолжения и спросила. – А ты не знаешь, почему он здесь оказался?
