а то и просто два каких-то типа, имеющих, скажем, концессию на чистку днищ судов от ракушек.
– Все ясно, – кивнул я. – Судоходство – куда более широкая сфера, чем обычно полагают. Но...
– Но, – перебил меня Вилли, – я разговаривал с одним человеком у Ллойда, и он сказал, что когда-то слышал это название – правда, оно звучало несколько иначе.
– А кто этот человек?
– Один юрист.
Это мне ничего не говорило, и я предпочел сменить тему.
– Как дела в отделе?
– Да в общем-то неважно. Видимо, предстоит слияние с более крупным подразделением – полагаю, это лучший выход. Мы сохраняли независимость только благодаря Мартину.
– Это верно, что Фенвик имел минимальный даже для обычного страховщика вклад?
Вилли долго молчал. Мне казалось, он размышлял, стоит ли вообще отвечать. Он ехал по широкой, забитой машинами автостраде на низшей передаче, немилосердно насилуя мотор, чего никогда не сделала бы большая часть водителей. Мотор ревел вовсю, но нас без труда обгоняли со всех сторон другие автомобили.
Наконец, мы затормозили у светофора, Вилли достал длинную сигарету, прикурил от позолоченной зажигалки 'Данхилл' и произнес:
– Почти тот же вопрос вы мне задали в день его похорон, верно?
– Да, почти.
– Вы уверены, что это имеет отношение к делу?
Тут машина рванула с места, и меня прижало к сиденью. С трудом оторвав голову от подголовника, я сказал:
– Возможно, имеет. В любом случае я не собираюсь использовать это в своих будущих мемуарах.
По его лицу скользнула усмешка.
– Ладно, не сердитесь, дружище. Вклад Мартина в общий котел составлял около десяти или одиннадцати тысяч, это почти предельный минимум. Полагаю, имея загородное поместье и квартиру в Лондоне и оплачивая обучение Дэвида в Харроу... не говоря уже о трудных временах в отделе, он просто не имел возможности увеличивать свой вклад.
Я и сам бы кое-что мог рассказать Вилли о доходах н расходах Фенвика, но он вряд ли одобрил бы мой метод получения информации. Главным сейчас было то, что он подтвердил мой вывод. Подтвердил почти полностью.
Мы свернули на Хендон-Вэй и прибавили ходу. Немного помолчав, Вилли спросил:
– Может быть, вы хотите еще что-нибудь уточнить, прежде чем мы приедем к Дэвиду?
– Вас беспокоит, что я могу знать о его отце что-нибудь такое, чего Дэвиду знать не следует?
– Да. – Я был поражен, услышав столь прямой ответ.
– Что же, например? – спросил я, чуть придя в себя.
– Бог его знает, старина. Но должно же что-то быть, верно? В людей ни с чего не стреляют.
– Скажите это случайным свидетелям ограбления банка. – Я немного поколебался, глядя на бегущую навстречу дорогу, но вспомнил, что нанял меня для расследования этого дела Дэвид. – Нет, я все расскажу вам обоим одновременно.
Вилли кивнул, удовлетворенный моим ответом, и мы больше почти не разговаривали, пока не остановились на вершине школьного холма. По тротуарам вокруг нас прогуливались ученики в соломенных шляпах, делавших их в этот сырой и пасмурный день похожими на массовку. Здесь, видимо, считалось модным сдвинуть шляпу вперед, перебросив резинку на затылок. Во всяком случае, именно так носил ее Дэвид, с которым мы встретились возле небольшого кафе. Мы с Вилли довольно официально поздоровались с ним за руку, а потом все вместе вошли внутрь.
Надо полагать, хозяин заведения давно понял, что большую часть его клиентов интересует только размер порций. Если не считать автоматического проигрывателя, интерьер зала составляли только мрачные стены грубой штукатурки, сплошь покрытые всякими надписями, и серый потолок. Оглядевшись по сторонам, Вилли содрогнулся.
– Я вас угощаю. Что вы предпочтете? Рекомендую гамбургер с луком, – вежливо предложил Дэвид.
– Мне только чай, – поспешно сказал я.
– А мне, пожалуйста, кофе, – попросил Вилли, но, встретив мой пристальный взгляд, торопливо поправился: – Нет, прошу прощения – мне тоже чай.
Дэвид отошел, мы сели за один из шести стоявших в зале довольно прочных с виду столиков. Еще за одним сидела группа местных подростков, равнодушно взглянувших на нас.
– Боже мой, – пробормотал Вилли, – какие все-таки они здесь... примитивные.
– Я уверен, вы никогда таким не были.
– Я, конечно, не учился в Харроу, но... – Он взглянул на группу школьников. – Посмотрите вот на ту компанию. Такое впечатление, что они в этой одежде валялись в грязи, верно? Но готов поспорить, что половина – из известных семей...
– Вы сноб, Вилли.
– Пожалуй.
