– Как успехи? – спросила она.
Я покачал головой. Она поставила машину рядом с 'ровером'. В багажнике оказалось несколько картонных пакетов с таким количеством продуктов, которым можно было накормить целую армию.
– Во вторник приедет Дэвид, – пояснила она при виде моего удивления. Потом уже не столь уверенно добавила: – По крайней мере я надеюсь. – Она сочувственно взглянула на меня. – Не расстраивайтесь, еще найдете где-нибудь. Может быть, в его лондонской квартире.
– Там его нет.
Луис резко повернулась ко мне.
– Откуда вы знаете?
Я пожал плечами.
– Мне уже удалось там побывать.
Она внимательно посмотрела на меня и улыбнулась.
– Ну что же, это ваша работа. Но там тоже ничего не оказалось?
– Ничего. – Я шел за ней, не понимая, почему известие о моем обыске квартиры Фенвика ее так поразило, а тщательный осмотр собственного дома не волновал вовсе, но слишком голову ломать над этим не стал.
Сложив продукты на кухне. Луис огляделась.
– Все на своих местах, как будто вы ничего не трогали. Вас обучали специально?
– Да, и этому тоже. Ну ладно, спасибо за любезность.
– А вам обязательно так торопиться в Лондон? Не хотите выпить чашку чая?
Иногда молчание красноречивей крика, а непроизнесенные слова понятнее команды. Я смотрел на нее и видел только мягкую, открытую улыбку. Впервые я почувствовал, что передо мной не вдова Фенвика и не мать Дэвида, а просто молодая женщина. И дело было не в ее манерах поведения или акценте... Просто я мысленно представил мягкость высокой крепкой груди, нежность светлой кожи, длинные стройные ноги, тепло манящих объятий... И осторожно ответил:
– От чашки чая я бы не отказался.
И мы уже сидим за большим кухонным столом и чинно пьем чай.
– О чем вы сейчас думаете? – следует вполне невинный вопрос.
– Ну, в общем... о погоде.
Луис шаловливо улыбнулась.
– Разумеется, ведь так тепло для этого времени года, верно?
– Да, явно надвигается антициклон.
– И не предвидится холодных атмосферных фронтов.
– Только теплые.
– Никогда не могла разобраться в этих премудростях.
– Зато на синоптической карте все смотрится вполне наглядно.
– Неужели кому-то приходится их составлять? – снова весело рассмеялась она.
И тут зазвонил телефон.
Мы молча переглянулись, стараясь сохранять спокойствие, потом Луис неторопливо зашагала в зал, где стоял телефонный аппарат.
Я убрал со стола чашки с блюдцами, поставил на место чайник и сахарницу. Не знаю, зачем – возможно, в силу привычки, или чтобы чем-то себя занять. Потом пошел следом. Луис держала телефонную трубку, слушала и кивала. Она протянула мне руку, переплетя тонкие крепкие пальцы с моими.
– Все в порядке, мистер Бейкер, не стоит беспокоиться, сказала она в трубку, прижимаясь щекой к моей руке.
Я придвинулся ближе и ощутил аромат ее духов – тонкий и нежный, словно от свежесорванных цветов.
– Нет, мистер Бейкер, этим займутся адвокаты моего отца. Я только...
Бейкер продолжал что-то бубнить. Склонившись к ней, я нежно пощипал губами ее ухо, она подняла ко мне лицо.
– Да, мистер Бейкер, но дом все еще оформлен на его имя, поэтому я все равно не смогу ничего решить.
Она медленно провела моей рукой по своей груди, и сквозь тонкую блузку я отчетливо ощутил, как твердеют ее соски.
– Ну что ж, мистер Бейкер, если налоговая инспекция настаивает на ответе, пусть направят запрос в Соединенные Штаты. Сама я ничего не могу сказать.
Другая моя рука поползла ниже.
– Хорошо, мистер Бейкер. Звоните в любое время. Всего хорошего.
Она уронила телефонную трубку на столик, рванулась ко мне и жадно прижалась губами.
