– Поняла? – обратился Гордон к дочери. – Вовсе он не застенчивый.
– Так чего же он медлит? – Элизабет кокетливо поглядывала на Гэвина.
Гордон нахмурился:
– Ты находишь мою дочь недостаточно привлекательной?
– Что ты! – воскликнул Гэвин. – Она у тебя Красавица!
Элизабет расплылась в улыбке:
– Ты серьезно?
– Да. Но дело не в этом, – твердо сказал рыцарь.
– Понял! Ты женат, – предположил Дугалд.
– Нет.
– Помолвлен?
– Тоже нет.
– Никудышный танцор? – удивился Гордон.
– Не сказал бы.
– Тогда в чем дело? – взвился Дугалд. Все смотрели на Гэвина, ожидая объяснений.
– Я для нее слишком стар, – пробормотал он. Энгус непонимающе заморгал.
– Повтори!
– Я уже немолод. – Гэвин почувствовал себя глупо.
– Мне послышалось, будто этот юноша утверждает, что уже немолод… – растерянно пролепетал Дугалд.
– Ничего подобного! – отмахнулся Энгус. – Он толкует про голод. Ешь, сынок, вон какое изобилие!
– Не стесняйся, Гэвин! – Гордон шлепнул его по спине. – Мы, Маккендрики, не требуем, чтобы мужчина, один раз потанцевав с девушкой, обязательно женился на ней. Уж я-то знаю свою Элизабет: она от тебя все равно не отстанет, пока ты не согласишься.
Гэвин взглянул на Элизабет. Та уже предвкушала победу.
– Ладно. – Он поднялся из-за стола. – Сделай мне честь, Элизабет, потанцуй со мной.
– С удовольствием, Гэвин, – кокетливо ответила она. – Вот только поспеешь ли ты за мной в столь преклонном возрасте?
Ариэлла наблюдала за ними. Гэвин вывел Элизабет на середину зала и, низко поклонившись партнерше, закружил ее в быстром танце. Девушке оказалось нелегко с ним тягаться. Впрочем, ей очень хотелось перенять его мастерство, и скоро оба уже тяжело дышали и звонко смеялись.
Ариэлла тоже улыбалась. Минуло всего несколько месяцев с тех пор, как она танцевала в этом зале с отцом. Лэрд Маккендрик был красив и умен. Он умел сочинять стихи, охотиться, играть на волынке. Мудрость и милосердие стяжали ему славу и уважение. Этот вождь пользовался любовью всего племени. Его смерть потрясла клан. В один день с ним пало немало Маккендриков, и все же нынче в зале царило веселье, а не печаль.
Одна лишь Ариэлла улыбалась через силу. Как ей недоставало отца, его ободряющих слов, ощущения спокойной уверенности, которым она наслаждалась всякий раз, когда он обнимал ее своей сильной рукой и щекотал седеющей бородой, целуя на сон грядущий! Теперь Ариэлла не только горевала по отцу, но и несла на себе непосильный груз ответственности за благоденствие клана. Как ни впечатляли последние достижения соплеменников, девушка знала, что этим людям не выдержать настоящий штурм. Макфейн, их учитель, тоже не обольщался на сей счет.
– Почему с нами нет Макфейна? – спросил Дункан, приблизившись к Ариэлле вместе с Эндрю и Ниэллом. – Он спустится сюда?
– Не знаю, – ответила Ариэлла. – Ему гораздо лучше, чем три дня назад, но едва ли он к нам присоединится. Лечение тоже утомляет.
– Смотри, как бы он не пристрастился к твоим снадобьям, – бросил Ниэлл. – Вдруг обнаружит, что твои травы действуют на него сильнее вина?
Ариэлла вспыхнула:
– Ты его не выносишь! Почему? Ниэлл бросил на нее суровый взгляд:
– Ты отлично знаешь причину. Разве он нас не предал? Твой отец и много других Маккендриков полегли только из-за того, что он не пришел на наш зов! Господи, да ведь и сама ты была на волосок от смерти! И вот он наконец появляется – но где же его войско? Новым лэрдом Макфейну не бывать, но ты все-таки позволила ему остаться, поселила в отцовской спальне, предоставила право помыкать нами, словно он и есть наш новый предводитель! – Ниэлл ожесточенно тряхнул головой. – Одно его присутствие здесь оскверняет память твоего отца!
Ариэлла, внимательно наблюдая за Ниэллом, видела, что он презирает Макфейна. Но так ли он ненавидит его, чтобы выживать из клана?
– Мне больно слышать от тебя подобные речи, – тихо ответила она. – Тебе ли не знать, что я никогда не совершу поступка, бросающего тень на честь отца?
– Вот и Макфейн! – шепотом предупредил Эндрю, прерывая их спор.
Ариэлла подняла глаза и увидела на верхней ступеньке лестницы Макфейна. Он даже издали казался
