– Я сражен в самое сердце. – Родерик насмешливо прижал ладонь к груди. – Что ж, ты застала меня в хорошем настроении: твои оскорбления ничуть не досаждают мне. Но в будущем я научу тебя придерживать язык. – Он крепко схватил ее за подбородок, и лицо его стало жестоким. – Говори, где меч!
Ариэлла гордо вскинула голову:
– Ты так и не ответил, где Кэтрин и Агнес. Это несколько ошарашило его, но он, убрав руку, захохотал:
– Ты по-прежнему беспокоишься за Агнес?
– Что ты с ней сделал? – Ариэлла испугалась.
– Ровным счетом ничего, – ответил, смеясь, Родерик. – Ничего такого, чего не пожелала бы она сама.
Девушку охватила паника.
– Побойся Бога, Родерик! Если ты плохо с ней обошелся…
– Приведи сюда Агнес! – приказал Родерик Грегору.
Тот не спеша направился к палатке, охраняемой вооруженным воином. Грегор заглянул внутрь и позвал Агнес. Вскоре та спокойно подошла к костру и ничуть не удивилась, увидев Ариэллу. Казалось, она не боится Родерика.
– Как ты, Агнес? – взволнованно спросила Ариэлла.
– Отлично. – Агнес посмотрела на главаря шайки. – Она отдала его тебе?
– Еще нет. Ей захотелось сперва удостовериться, что ты и Кэтрин живы и здоровы. – Родерик ухмыльнулся.
Ариэллу охватили дурные предчувствия. Почему Агнес и Родерик беседуют как давние друзья?
– Кэтрин никто и пальцем не тронул, – заверила ее Агнес. – Она мирно спит в палатке. Отдай Родерику меч, и тогда все мы вернемся домой.
Наконец-то Ариэлла разобралась в происходящем. Она догадалась бы и раньше, но отвращение не позволяло ей признать очевидное. Глядя на Агнес, она пыталась понять, почему та, веселая и спокойная, стоит рядом со своим похитителем. Пламя костра ярко освещало ее. Только тут Ариэлла увидела, как округлился живот Агнес, и едва не вскрикнула. Сомнения покинули ее.
Агнес, перехватив взгляд Ариэллы, прикрыла ладонью живот.
– Отдай Родерику меч, Ариэлла, – попросила она.
– Так это ты все ему рассказала! – воскликнула девушка. – Он выведал у тебя про меч, находясь на нашем попечении.
– Да.
– Но зачем ты это сделала? – крикнула Ариэлла, потрясенная предательством. Агнес провела в замке пять лет, и Маккендрики считали ее доброй, сострадательной и надежной. После гибели отца Ариэлла доверила ее попечению Кэтрин, что позволило ей самой уделить больше времени делам клана. Неужели эта робкая и покорная женщина сознательно подвергла опасности родной клан?
– Почему ты так подло предала Маккендриков, Агнес?
– Потому что он любит меня, – последовал простодушный ответ. – Родерик будет хорошим лэрдом. Ты и сама раньше так считала.
– Он вовсе не любит тебя, Агнес, – холодно возразила Ариэлла. – Родерик вообще никого не способен любить, кроме самого себя. Он обманул тебя, чтобы осуществить свои цели. А ты оказалась доверчивой дурочкой.
– Он обещал вернуться за мной и сдержал слово. А еще Родерик поклялся жениться на мне, когда станет лэрдом Маккендриком.
– Он вернулся не за тобой, а за мечом.
– Не только за мечом. – Ариэлла вспыхнула от похотливого взгляда Родерика и поплотнее запахнула плащ. Она дала себе слово, что этот негодяй никогда больше к ней не прикоснется, а если попытается, то умрет.
– Это ты хотела изгнать Макфейна? – спросила Ариэлла, все еще до конца не осмыслив предательства Агнес.
– Да, я. Узнав, что ты жива, я хотела сообщить об этом Родерику, надеясь вернуть его. Но потом появился Макфейн и начал учить нас ратному ремеслу. Мне стало страшно, что Родерик пострадает, если клан хорошо усвоит уроки Черного Волка. Да и самому Макфейну не слишком нравилось у нас, поэтому я выследила его в лесу и выстрелила в него, надеясь, что он обозлится и уедет. Но мне не повезло: я промахнулась и попала в тебя. – Ее раскаяние казалось искренним. – Я не хотела причинить тебе вреда.
– А шпора?
– К тому времени Макфейн уже знал, кто ты такая. Клан все больше уважал его, наши боевые навыки закреплялись. Я испугалась, как бы ты не вручила меч ему, потому и положила под седло шпору, уверенная, что уж после этого он никак не останется: ведь весь клан стал свидетелем его слабости.
– Ошибаешься, – саркастически заметила Ариэлла.
– В чем же?
– Что Макфейн слаб. Родерик презрительно фыркнул:
– Тебе так нравится ухаживать за ранеными, что ты не понимаешь, с кем имеешь дело.
