– Ах, мои новости гораздо менее захватывающие, – промурлыкала Маргарет. – Так, смутные подозрения, слухи, оброненные легкокрылыми эльфами... Вчера я наносила визиты общим числом пять. И слышала в большинстве своем слухи о дивном приеме, который дал герцог Риверфорт, очаровательно эксцентричный тип. Говорили, что ты, Иэн, вернулся из своего родового имения и намерен снова занять подобающее тебе место в свете. Причем в средствах ты неразборчив и деспотичен, твое дьявольское обаяние свидетельствует о том, что ты можешь заполучить себе любую женщину. В качестве примера приводили вас, милочка. – Тонкий палец Марго указал на Дарину. – Ваш развод с графом не оглашен официально, и ваша репутация, с одной стороны, трещит по швам. С другой стороны – вы получили власть в свете. Вы не заметили, сколько личностей лебезило перед вами к моменту окончания позавчерашнего приема? А я вот обратила внимание. Так что определенные выгоды есть. Но были и другие, более мрачные слухи. Кто-то насплетничал, что ты, Иэн, ведешь себя так дерзко потому, что у тебя есть пара тузов в рукаве.
– Что они имели в виду?
– В большинстве случаев ответа на этот вопрос я не добивалась, мне только многозначительно подмигивали – дескать, догадайся сама. Но пару вариантов я все-таки услышала, и они привели меня в ужас. Например, тебе инкриминируют заговор против королевской семьи.
– Что за бред? – вскинулся Винсент. – Он служит Короне!
– Вине, милый, ты сморозил глупость, – фыркнула Марго. – Когда и кому это мешало устроить заговор против ныне здравствующего правителя? К счастью, ты прав, эта версия действительно воспринимается как бред. К несчастью – она не единственная. Есть еще вариант, что ты имеешь неограниченное доверие Короны и пользуешься этим как можешь. Недалеко от истины, не так ли?
– И чем же, по мнению сплетников, я это доверие заслужил? – усмехнулся Иэн.
– Господи, милый, посмотри на себя в зеркало! Постельными подвигами, разумеется. Только не уточняют, с кем именно: с консортом или с королевой. О твоих прекрасных глазах ходят легенды. А языки у трепачей обычно без костей, и эта мерзость расползается с ужасающей быстротой. У вас неприятности, господа.
– Тонко подмечено, – вздохнул Вине.
– Не издевайся, милый, это не в твоих интересах... – Марго перевела взгляд на Иэна. – Ты мне друг, как бы странно это ни звучало в моих устах... Чем я могу помочь?
– Ты говорила, у тебя есть собственные соображения – изложи.
– О! Я отследила, откуда берут начало слухи. Во всяком случае, семеро назвали мне именно это имя, а не какое-нибудь другое, и не нашептали, что слышали все от самой королевы... Джон Аскотт.
– Скотина. Я так и знал, – прошипел Винсент.
– Кто бы сомневался, – вставил Эван. – Господа, предложение у меня всего одно: отправиться с покаянием сами знаете куда. Там головы умные, там все решат.
– Или предоставят решать нам. И мы вернемся туда, откуда начали. – Винсент вздохнул и встал. – Но совет дельный, граф. Нужно срочно ехать. Иэн, ты как?
– Иного выхода у нас все равно нет. – Он тяжело поднялся. Дарина попыталась удержать его за руку, но Иэн, мягко сжав ее ладонь, отстранился. – Я прикажу подать карету и возьму кое-какие бумаги.
– Будьте любезны, – сдержанно сказал Эван. Иэн вышел.
Дарина переглянулась с Марго, та ответила ей неожиданно понимающим взглядом. Кажется, их оставляли за бортом.
– Можно нам составить вам компанию? – невинно поинтересовалась Дарина у Винсента. Тот нахмурил брови, покусал губы и наконец выдал:
– Нет.
– Почему? Разве нас не нужно привести к официальной присяге?
– Нужно или нет, решит наше начальство. – Эван смотрел в потолок нарочито скучающим взглядом. – Пока же вам надлежит ждать здесь.
– И не подумаю! – фыркнула Марго. – Власть мужчин! Пусть начальство и решает, нужно ли нам ехать с вами или нет.
– В данном случае начальство – я, – ровно сказал Эван. – Вы остаетесь.
– Ну и... – Марго надула губы и демонстративно уставилась в окно.
Эван встал и поманил Дарину за собой. Они вышли в ярко освещенный солнцем холодный вестибюль и остановились у зеркала в изукрашенной завитушками оправе; Дарина мельком увидела свое бледное, осунувшееся лицо и повернулась к зеркалу спиной.
Эван сцепил руки за спиной и, глядя в сторону, спросил:
– Тебе хорошо здесь? Дарина долго молчала.
– Что ты имеешь в виду, Эван? Если любовь Иэна ко мне – да. В этом смысле мне хорошо. В остальном... – Она беспомощно повела рукой. – Ты сам понимаешь.
– Тебе, должно быть, очень тяжело.
– Да.
– Я могу тебе чем-то помочь?
Она не ответила, отвернувшись к зеркалу. В нем отражался громадный вестибюль – и она, Дарина, такая маленькая на фоне мраморного великолепия. Ей показалось, что ее фигурка в зеркале покрывается инеем... Она не любила зеркала.
– Если тебе понадобится еще помощь любого рода, можешь сразу обращаться ко мне.
