— Ой, как страшно. Давай, откручивай. Даже не пискну.
Тигрица расхохоталась.
— Да, с тобой не скучно. Вот что, подруга, пошли–ка к диагносту. Осмотрю тебя. Раз уж ты с нами, надо и тебя в картотеку занести.
— Надеюсь, вскрытия не будет? — поинтересовалась Тень хмуро.
Тигра прыснула, зажимая рот ладонью.
— Что… тебя и… тоже?
— Да, — Тень поморщилась. – Несколько раз успевали. Мерзко выглядит. Пахнет ещё отвратнее. Правда, когда из морга выходишь, кого–нибудь непременно до паралича пугаешь. Приятно…
Тигра прижалась к стене, чтобы успокоиться. Досмеялась до икоты. Тень осторожно похлопала её по спине.
— Как это тебе удаётся? — поинтересовалась Реа–Тарин, помогая Тени снять пропитанный кровью халат. – Слушай, иди–ка сначала в душ. Вон там.
— Что удаётся? — спросила Тень неожиданно, после того, как минут пять провела за полупрозрачной занавеской, яростно оттирая себя под мощным потоком воды.
— Гляжу на тебя, ощущаю себя. Что за мистика?
— Не знаю, — Тень появилась перед ней. В чём мать родила. Реа посмотрела на едва заметный шрам, проходящий через «пояс смерти» и покачала головой.
— Давай, помогу. Ты что — сама себя кухонным ножом? Боли совсем не чувствуешь?
— Издеваешься? Прекрасно чувствую. Просто… чем ближе Ведьма, тем сильнее должна быть боль. Иначе — снова в «куклы». Не могу же я вечно стишок читать, язык отвалится.
— Не шевелись.
— Слушаюсь, Тигра.
Реа сверкнула глазами. Тень лежала, прикрыв глаза, на лице — полная покорность.
Тигрица содрогнулась. Тень не лгала — следов от ран на ней много, очень много. Подавляющее большинство – ран смертельных. Две сегодняшние выделялись — шрамы серебристого цвета. Реа осторожно потрогала их. Теплее окружающих участков тела.
Пропадают, сходят – медленно, но верно.
— Перестань, — недовольно пошевелилась Тень. — Знаешь, как чешется?
— Пигментация сведена, — отметила Тигрица в журнале. — Повсюду. На нижнем поясе — тоже. Весело живёшь, подруга.
— Да, очень весело. Ещё бы помнить, когда и с кем веселилась. Не удивлюсь, если у меня детей штук сто, по всему свету. Ой… противно…
— Не шевелись, — Реа закрыла «пасть» и диагност довольно заурчал.
Минут через пять она открыла крышку.
— Вылезай, — помогла Тени выйти. — Ну–ка, повернись…
Да, насчёт вскрытий она тоже не шутила. Не бывает! Не может быть!
— Да у тебя, никак, цикл, — поджала губы Реа–Тарин, потянув носом. — Как часто?
— Спроси лучше, когда его нет. Раз в неделю. Иногда чаще.
Реа кашлянула.
— Так. С этого и начнём.
Тень оскалилась.
— А если мне нравится?
— А тебя не спрашивают. Тебе велели слушаться.
Тень опустила голову.
— Ладно, ладно. Хорошо. Моя прежняя хозяйка стала забывчивой на этот счёт. Таблетки она мне даёт, только пить их не очень хочется. Башню сворачивает. Ну и «пою» почти каждую ночь.
— Догадываюсь, — Реа помогла ей одеться в чистую одежду. — Видела я такие таблетки. Идём. Садись здесь. Руку на мембрану. Не шевелись.
— Щекотно, — хихикнула Тень. — Кстати, насчёт «пения»… Скоро начнётся.
— Не начнётся, — Тигрица протянула ей пузырёк с таблетками. — Давай, пей. Две сейчас, две через час.
— - -
Аппетит у Тени был чудовищным.
Реа сидела поблизости и смотрела. Ела Тень очень красиво, изысканно.
— У тебя неприятности, — Тень подняла взгляд. — Не знаю, что с тобой делали, но внутри у тебя живого места нет. Иметь потомство тебе пока что не грозит – это к вопросу о ста детях.
— Я собираюсь жить вечно. Дождусь, когда это научатся лечить. Слушай… можно добавки?
— Не наелась?
— Как будто сто лет не ела.
Реа глянула на часы.
— Куда–то торопишься? — Тень выглядела сонной и уставшей.
— Я — нет. Но солнце уже встаёт. Кто–то должен помогать Королеве и Ласточке.
— Я помогу.
— Ладно. Слушай, расскажи про остров, а?
Тень неожиданно перестала кривляться.
— Госпожа запретила говорить об острове.
— Но мне…
— Нет, Воин.
— Ну ладно. Тогда о том, как ты попала к Ведьме. Только без ужимок.
— Не всё сразу. Тигра, я не про все «сюрпризы» рассказала, кому надо. Раз уж я с вами, надо сдать всё. Лучше выспись.
— Хорошо, союзница. У меня к тебе много вопросов. В основном — неприятных.
— Мне приятных не задают, — пожала плечами Тень. – Реа, найди мне одежду, пока не легла. Правильную. В этой пижаме на улицу не выйти. И… ну дай добавки, пожа–а–алуйста! Как воскреснешь, аппетит просто ужасный.
* * *
Изнуряющий, неприятный второй день. Лас уже приходилось выдерживать строгий траур, по брату. Но на Островах это проще. Здесь, в горах, всё иначе. Сон был краток, видений не принёс. Жаль. Сон на Повороте всегда правдивый.
Она направилась к могиле Дени. К условной могиле. Боялась, что куста там не окажется. Но нет. Немного подрос. Цветы теперь были светлее. Тот, что она так и носила на одеянии, на сердце, был ещё жив. Лас легла, прижалась щекой к тёплой плите. Закрыла глаза.
Кто–то… невидимый, что ли? Поставил рядом с ней кувшинчик с родниковой водой, завёрнутые в льняную салфетку кусочки пресного хлеба, пригоршню семян в другой салфетке — для птиц. Лас обернулась — никого. Ну и ладно. Спасибо.
Дени… приходи в сновидениях. Почему держишься поодаль? Почему стоишь за несколько шагов, не позволяешь подойти? Я не догнала тебя тогда. Лучше бы Май опоздала. Она права, жить тяжелее. Поэтому, наверное, чаще приходится выбирать жизнь.
Ведьма. Расскажи мне о ней. Есть тайна, Май не знает её. Очень важная тайна. Без неё с Ведьмой не справиться.
* * *
Майтенаринн приснились давешние странствия. Лабиринт с невероятно высокими сводчатыми проходами. Только теперь дверь в палату, из которой её выманил двойник, отсутствовала вовсе.
Коридоров было много. Много дверей. Частью — с матовыми стёклами. Что–то происходило по ту сторону, но не возникало желания узнать, что. Звуки капели, отвратительный мусор на полу, пыль. И запахи. Гниение, затхлость. Найти выход было просто – едва заметный ветерок приносил вкус морской соли.
Остров по ту сторону был безлюден. Селение жило — ночь, в нескольких домах светятся окна. Костёр
