— едва слышно.
Я взглянула в сторону Файте.
— Слушаю.
Тяжело, ох, тяжело выносить приговор самому себе.
— Неделю у позорного столба, Светлая. Я откажусь от имени. Я помогу ей, если она не откажется, — умоляющий взгляд на девицу.
Если откажется, ты, несчастный спорщик, окончишь свои дни мусорщиком. Или чем–то подобным. Без имени тебе на большее не рассчитывать.
— Нет, Файте, — он вздрогнул, не выдержал, закрыл глаза. — Имя… пусть остаётся. И я не подойду к столбу, обещаю.
— Ступай, Файте, — отпустила я его. — Ты знаешь, что делать.
Он побледнел, коротко поклонился и убежал, бросив горячий взгляд на безымянную жертву.
— Ты добрая, — заметила я. — Ты что–то хотела сказать?
— Да, Светлая. Не надо… он выдержит, я знаю, но зачем? Я уже простила.
— Подойдёшь, когда захочешь. Скажешь, что достаточно. Думаю, ты поймёшь, когда.
— Спасибо, — она чуть склонила голову и удалилась.
Стихия ни перед кем не отчитывается.
И правосудие порой не выглядит омерзительным.
* * *
Гриф обнаружил Саванти в гараже.
— Что, решил стать механиком?
Хлыст поднял голову.
— Да нет. Мы тут вчера с Реа прокатились до Горрета. И Райтео. За два часа обернулись
Гриф присвистнул.
— Что, ковёр–самолёт отыскали? У бабушки на чердаке?
— Да нет, вот, на нём, — Саванти кивнул в сторону «тура». Заправил его сегодня, свозил на станцию обслуживания, отрегулировал реактор.
— Невозможно, Ани.
— Сам знаю. Кстати! Мне как раз в Горрет нужно. Составишь компанию?
— Да, можно, до обеда дел мало. Пока ещё тесты обсчитают… Хочешь показать, как это выглядело?
— Попробую. Дорогу я примерно помню.
Гриф поудобнее устроился на заднем сиденье. Подумал, перебрался на переднее.
— Что там у вас с «псами»?
— О, там много чего, — Гриф оживился. — Золотая жила. Столько всего попадается, успевай разгребать.
— Именно что разгребать. Проклятие!
Чуть не вписался в дерево. Как это у Тигрицы выходит?
— Словом… вроде отыскали типичный признак. Правда, без стационарной аппаратуры не выявить. Знаешь, если к этому тщательно подойти, там на три–четыре Всемирных Премии потянет. Если экономно подходить.
Да–да, подумал Саванти. У меня в сейфе ещё пара таких премий лежит.
— Так что… тебе обязательно считать все деревья? Ребята обещали за день соорудить прототип детектора. Ну, у нас теперь есть хорошие знакомые, из ММТ — помогут. С деталями у нас туго, как всегда. Так что… есть надежда. Мас должен был сегодня первую бригаду в Северный дом запустить, в подземелье. Надо же и к Ведьме приступать. Мороз по коже. Стой!!
Лес вокруг. Чаща. Ну почти что.
— Ани, как ты сюда попал?
— Точно по курсографу двигался. Не знаю.
— Так, заканчивай с опытами, Горрет должен быть к северу. Езжай на север.
Пришлось вначале выйти и прорубить выезд сквозь кусты. Те источали сильный запах эфирных масел… пришлось надеть маски. Через десять минут сумели вырубить проезд, подходящий для «тура».
— Голова гудит, — сообщил Гриф. — Умеешь ты развлечь. Ну ладно, ничего страшного. Завтра начнём испытания, а послезавтра уже можно проводить массовые проверки. Главное — повод придумать, чтобы люди сами пошли. Это уже не ко мне…
— Чтоб я лопнул! — высказался Гриф минут через пять. Они выехали на глинистую дорогу. Горрет был километрах в пяти, прекрасно виден отсюда. — Этого не может быть! — Он поглядел на часы.
Саванти пожал плечами, вышел из машины, опёрся о капот…
— Что за… — Гриф поднял с коврика под ногами ветку — сорвали с куста, пока прорубались. — Слушай. Здесь же нет леса.
Саванти ещё раз пожал плечами.
— Вы меня пугаете, ребята, — заключил Гриф. — Ну ладно. Вон он, Горрет. Но обратно, Ани, я сам поведу. Обычной дорогой.
Обычная дорога заняла на сорок три минуты и сто десять километров больше. По серпантину не очень–то погоняешь.
* * *
Лас, после того, как вернулась с горы, пришла в дом Ривеин. Сама не знала, почему. Сегодня Дени не пришёл, ничего не сказал. Но его присутствие ощущалось. И боль стала уходить. Уже можно вспоминать его, не ощущая, как серая пелена прикрывает окружающий мир.
Братья Ланте не очень удивились её визиту. Уже научились кое–как общаться жестами, не смотреть в глаза, что–то объяснять. Лас–Таэнин попросила ножницы и отправилась в сад, править то, что вчера вырастила. Хозяева дома не возражали. Время от времени приходили важные посыльные — но от кого, было не понять. Один раз Лас заметила бабушку… Женщина стояла у окна, долго смотрела на неё. С жалостью. С пониманием…
Работа, хоть и монотонная, помогала отвлечься. Лас думала, что в этом месте ей будет тяжело, что либо Дени, либо Ланте будут как–то возражать. Нет. Ничего. И хорошо.
Когда она уходила, младший брат подарил ей камушек. Кусочек горного хрусталя. Наверное, самое дорогое из своих сокровищ. Лас присела, прикоснулась пальцами к его щеке. Кивнула и пошла дальше. Куда — сама не знала. Бродила по городу.
Несколько раз видела Майтенаринн. Видимо, у Светлой были минутки для отдыха — посидеть на скамейке, ничего не делая. Но отдыха не получалось: кто–нибудь да подходил к ней. Робко, почтительно. Май никого не прогоняла.
* * *
Майтенаринн позвонила Чародею после обеда.
— Левватен? — Масстен задумался. — Нет, крепость пустует. Не то чтобы в запустении, но пустует. Да нет, отчего же. Вычистим. Нет, я не только в буквальном смысле. Думаю, дня через два будет готово. Не за что, — отключил связь.
Левватен. Тень что–то говорила об этом месте. Нездоровое место, много из–за него пролито крови. Да и значения перевал уже не имеет — с появлением самолётов и поездов. Не забыть поговорить с Тенью ещё раз.
Май права, раз уж ей передали эту крепость, надо привести в порядок. Даже если там не жить.
Масстен опросил тех, кто изучал подземелье в Северном доме и ещё раз подумал, не запросить ли спутниковый зондаж — подземные ходы идут не очень глубоко. Пока что команда исследователей отмечала «трупный запах» — остаточный эффект пребывания «пси» с мощным деструктивным потенциалом. Тоже — непочатый край работы. Последний «пси» такой мощности был лет пятьдесят назад, и аппаратуры современного класса тогда просто не было. А сейчас — и хочется, и некогда. Конечно, всё запишут, всё считают, но ведь нужны сотни опытов! А как их провести, не посвящая в тайну ещё кого–то?
Тяжело сохранять лояльность и науке, и легенде.
А поверх, над землёй, двигалась другая команда, стараясь отмечать изменения в окружающей природе. А они были, были… Увядшая трава, покинутые птичьи гнёзда, — всё, как было сказано.
