надо спешить.
Латимер не стал спорить, повернулся и первым стал спускаться по лестнице. Артемис быстро пошел за ним.
Добравшись до нижнего этажа, они поняли, что попали в число последних выходящих из здания. В кухне стоял дым.
— По-моему, ты немного переусердствовал, плеснув масло из лампы в кухонную печь, — заметил Артемис.
— Вы дали мне полную свободу действий, — пробасил Латимер.
— Ладно, не важно. Главное, что это нам помогло.
Они беспрепятственно миновали сад и свернули в переулок. Перед таверной собралась небольшая толпа, но паника быстро рассеивалась. Отсутствие огня, несомненно, ослабило иллюзию пожара, подумал Артемис. Он видел, как один мужчина, вероятно, хозяин таверны, с опаской вернулся в здание.
— Пойдем скорее! — приказал Артемис.
— Слушаюсь, сэр.
Карета ждала на том самом месте, где велел Артемис. Хорошо хоть, что эта женщина умеет быть исполнительной. Коротышка Джон сидел на козлах с вожжами в руках. Когда подошел Артемис, дверца распахнулась.
— Вы спасли ее! — воскликнула Мэделин. — Слава Богу!
Она протянула руки, чтобы помочь Артемису втащить Нелли в узкий проем кареты. Латимер запрыгнул на место возницы.
Артемис подал Нелли в салон и хотел подняться следом за ней.
— Стой, вор проклятый, а не то я продырявлю тебе спину!
Артемис узнал голос тощего.
— Латимер, трогай! — крикнул он, запрыгнул в карету и плотно закрыл за собой дверцу.
Он попытался стянуть Мэделин с сиденья на пол, чтобы ее силуэт не маячил в окне, но она почему-то сопротивлялась. Карета сорвалась с места. Артемис продолжал бороться с Мэделин. Вот она подняла руку, и он заметил в нескольких дюймах от собственного уха маленький пистолет.
— Нет! — закричал Артемис, но было поздно. Он отпустил Мэделин и зажал уши руками.
Полыхнула яркая вспышка. В маленьком салоне кареты пистолетный выстрел прозвучал как пушечный залп.
Артемис смутно сознавал, что карета несется вперед, но шум колес и топот копыт были такими тихими, как будто доносились откуда-то издалека. Он открыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо Мэделин. Ее губы шевелились, но он не слышал ни звука.
Она схватила его за плечи и потрясла. Рот ее открылся и снова закрылся. Он понял: она спрашивает, все ли с ним в порядке.
— Нет, — сказал Артемис. Теперь в ушах у него звенело. Он не знал, насколько громко говорит, но надеялся, что достаточно громко. Во всяком случае, у него самого было ощущение, что он кричит. — Нет, со мной не все в порядке. Черт возьми, мэм, мне остается только молиться, что вы оглушили меня не навсегда!
Глава 3
Из открытой двери кладовой тянуло запахами уксуса, ромашки и бузины. Мэделин остановилась и заглянула в маленькое помещение.
Кладовая с ее всевозможными склянками, ступками, пестиками, банками и баночками, а также многообразием сухих трав и цветов всегда напоминала Мэделин лабораторию. А ее тетя, облаченная в большой фартук и склонившаяся с озабоченным видом над склянкой с бурлящей жидкостью, смахивала на безумца алхимика.
— Тетя Бернис?
— Одну секундочку, милая, — Бернис не подняла головы от своей работы, — я вливаю отвар.
Мэделин нетерпеливо переминалась на пороге.
— Прости, что помешала, но мне надо узнать твое мнение по одному очень важному вопросу.
— Конечно-конечно. Еще пару минут. Крепость этого тонизирующего напитка напрямую зависит от времени вымачивания цветов в уксусе.
Мэделин скрестила руки на груди и оперлась плечом о дверной косяк. Когда тетушка готовила очередное снадобье, разговаривать с ней было бесполезно. Благодаря Бернис в их доме имелся самый большой в Лондоне ассортимент успокоительных смесей, укрепляющих микстур, лечебных мазей и прочих средств подобного рода.
Бернис обожала свои тонизирующие напитки и эликсиры. Она утверждала, что у нее слабые нервы, и постоянно ставила на себе вдохновенные терапевтические эксперименты. Кроме того, она с удовольствием диагностировала схожие болезни у других и готовила им особые снадобья в зависимости от их темперамента.
Бернис везде выискивала древние рецепты разных лекарственных препаратов, помогающих при нервных недугах. Она была знакома со всеми городскими аптекарями, особенно с теми немногими, которые продавали редкие ванзагарские травы.
Мэделин терпимо относилась к увлечению тетушки по двум причинам. Во-первых, лекарственные средства Бернис часто оказывались весьма эффективны. Травяной чай, который она дала Нелли сегодня утром, чудесным образом успокоил не на шутку расстроенную девушку.
Во-вторых, Мэделин прекрасно понимала, как важно иметь занятие для души, отвлекаться от насущных проблем. События той страшной ночи, произошедшие почти год назад, могли расшатать нервы кому угодно. А неприятности последних дней только усугубили дело.
Бернис было сорок с небольшим. Симпатичная женщина, с быстрым умом, она когда-то вращалась в свете, но после смерти Элизабет Рид оставила блеск высшего общества и занялась воспитанием несовершеннолетней дочери своего брата.
— Готово. — Бернис сняла склянку с огня и перелила ее содержимое через фильтр в кастрюльку. — Теперь пусть охладится.
Она вытерла руки о фартук и обернулась к Мэделин. Ее серебристо-голубые глаза блестели.
— Так о чем ты хотела со мной поговорить, милая?
— Боюсь, мистер Хант сдержит обещание и приедет сегодня днем к нам в гости, — протянула Мэделин.
Бернис приподняла брови:
— Не к нам, а к тебе, милая. Насколько я понимаю, он изъявил желание увидеться именно с тобой.
— Да. Дело в том, что вчера ночью, после того как он благополучно довез нас до дома, он прямо заявил, что хочет меня кое о чем расспросить.
— Расспросить?
Мэделин медленно выдохнула.
— Его интересует, откуда я столько знаю о нем и о его делах.
— Ну конечно, милая. Едва ли его можно за это винить. Человек из кожи вон лез, чтобы скрыть некоторые детали своей частной жизни, и вдруг однажды ночью откуда ни возьмись появляется незнакомая женщина, выманивает его из клуба и требует, чтобы он помог ей спасти ее горничную. По ходу дела выясняется, что она прекрасно осведомлена о том, что он не только тайный владелец «Павильонов мечты», но еще и магистр ванза. Любой на его месте всполошился бы. Это вполне естественно.
— Он был явно огорчен, услышав, как много мне известно. Кажется, мне предстоит не слишком приятный разговор. И все же, после того, что он сделал для нас вчера ночью, мне кажется, было бы невежливо отказать ему в сегодняшней встрече.
— Конечно, невежливо, — согласилась Бернис. — Насколько я могу судить, вчера ночью он показал себя настоящим героем. Латимер все утро взахлеб рассказывал о его подвигах.
— Латимеру легко изображать мистера Ханта в героических красках. Ведь это не ему, а мне предстоит встретиться с ним сегодня и объяснить, откуда я узнала тайные подробности его жизни.
— Я понимаю твою неловкость. — Бернис окинула свою племянницу лукавым взглядом. — Вчера ночью тебе удалось весьма успешно воспользоваться его талантами, но сегодня утром ты испугалась, потому что
