– Чепуха! – Гарриет улыбнулась своим взволнованным тетушкам. – Сент-Джастин, без сомнения, поступит достойно. А теперь, если позволите, я вернусь к своим друзьям.
Тетя Аделаида покачала головой:
– Эти твои окаменелости… Ну хорошо, беги, дорогая моя. Но запомни: будь осторожна насчет помолвки.
– Да, – покорно кивнула Гарриет и исчезла в толпе, пробираясь к своим коллегам из Общества.
Она была уже на полпути к цели, когда кто-то преградил ей дорогу. Перед Гарриет стоял Брюс Морланд.
Он появлялся на тех же балах и званых вечерах, где бывали они с Фелисити. Он танцевал с обеими, но в последнее время, к всеобщему удивлению, определенно выказывал предпочтение Гарриет.
Гарриет подумала, что ей должно бы льстить внимание Морланда. Он был потрясающе красивым тридцатилетним мужчиной: грациозный, стройный, с нежными руками, с точеным лицом, его волосы отливали золотом, а серо-голубые глаза напоминали осеннее небо. Он, как считала Гарриет, мог бы послужить моделью для живописца, рисующего архангела.
– Мисс Померой, – улыбнулся Брюс, – я обыскал весь зал, прежде чем нашел вас. Надеюсь, я заслужил в награду танец.
Гарриет подавила вздох. Брюс был галантен с сестрами, он так старался, чтобы они танцевали все время, знакомил с другими партнерами. Тетушки Эффе и Аделаида были весьма благодарны ему за это. Гарриет поняла – с ее стороны невежливо отказать в одном танце. В конце концов, она потеряет всего несколько минут, а потом вернется к беседе о вулканических камнях.
– Спасибо, мистер Морланд, – Гарриет изобразила на лице улыбку, разрешая ввести себя в круг танцующих. – Это так любезно с вашей стороны – искать меня.
– Ничего подобного. – Брюс закружил ее в вальсе. – Тем самым я доставляю себе удовольствие. Я не могу считать вечер удавшимся, не протанцевав с вами хотя бы раз. Вы потрясающе соблазнительны в этом платье, просто неотразимы.
Гарриет покраснела, она не привыкла к таким цветистым комплиментам. Но Гарриет и сама понимала, что выглядит прекрасно, поскольку и тетушка Эффе, и тетушка Аделаида заметили это. Шелковое бирюзовое платье было под цвет ее глаз. Талия высоко поднята, а вырез низкий – ниже обычного. Она с трудом подавляла желание подтянуть платье вверх. К несчастью, никто ничего не мог сделать с ее волосами. Они торчали во все стороны.
– Мистер Морланд, я польщена, однако вам не стоит говорить мне такие вещи, – откровенно сказала Гарриет.
– Не потому ли, что вы, если верить слухам, помолвлены с Сент-Джастином? Но я стараюсь не обращать внимания на сплетни.
– Слухи здесь ни при чем, я в самом деле помолвлена. И это следует принимать во внимание, мистер Морланд.
– Не могу поверить, что вы безвозвратно связали себя с Чудовищем из Блэкторн-Холла, – мрачно заявил Брюс.
Гарриет остолбенела. Ее потрясло не само прозвище, а то, что оно громко произнесено здесь, в Лондоне. Она знала, что про это шепчутся у нее за спиной, но еще никто не называл так Гидеона при ней.
Волна гнева, охватившая Гарриет, заставила ее остановиться прямо среди танцующих, Морланд тоже вынужден был остановиться. Несколько человек с любопытством повернулись к ним. Гарриет, не обращая внимания на окружающих, ледяным взглядом смерила Морланда:
– Вы не должны больше называть моего жениха этим именем. Вы хорошо меня поняли, мистер Морланд?
Брюс опустил золотистые ресницы, полуприкрыв светлые глаза:
– Простите меня, мисс Померой, но мною движет забота о вас.
– Вам не следует заботиться обо мне, сэр. Все, что вы могли услышать о моем женихе, не более чем пустые слухи.
– К несчастью, вы заблуждаетесь. Я весьма хорошо знаком с Сент-Джастином, мисс Померой.
Гарриет удивленно взглянула на него:
– Вы?
– Именно. Одно время мы были друзьями.
– Друзьями?
– Да. Мы росли вместе в Аппер-Биддлтоне. Я не оставил Гидеона, когда погибла его невеста. Фактически, я единственный, кто так поступил. И дело не в том, что я одобрял его поведение. Просто я никогда не отворачиваюсь от друзей. Я остался бы и по сей день его другом, но Сент-Джастин решил расстаться со мной, да и вообще с обществом.
Гарриет сдвинула брови:
– Я не знала этого, сэр.
Брюс снова обнял ее и повел в танце. Гарриет не сопротивлялась. Ее любопытство было возбуждено. Брюс Морланд первый, кто в Лондоне назвался другом Гидеона.
– Вы говорите, что знаете Сент-Джастина уже несколько лет?
– Да. – Брюс улыбнулся ангельской улыбкой, и в его глазах отразилась печаль о прошлом.
