обязанностей, – пробормотал Гидеон, – вы вправе ожидать от меня сдержанности, именно так я и собираюсь поступить.
– Конечно. – Она не смотрела на него.
– То, что я потерял голову от страсти в пещере, вовсе не означает, что я не способен владеть собой.
Гарриет бросила на него быстрый пытливый взгляд:
– Я никогда не считала, что у вас нет самообладания, милорд. Напротив, вы владеете собой лучше, чем любой из знакомых мне мужчин. Иногда это даже беспокоит меня. Откровенно говоря, эта ваша черта время от времени вызывает во мне тревогу.
Он недоуменно смотрел на Гарриет:
– Вы находите, что я слишком сдержан?
– Мне кажется, это оттого, что за последние годы вам приходилось выслушивать множество диких сплетен в свой адрес, – спокойно продолжала Гарриет, – вы научились сдерживать свои чувства. Возможно, даже чересчур. Иногда я вообще не понимаю, о чем вы думаете.
Дернув галстук, виконт быстро развязал его,
– Не скрою, часто у меня возникает подобная мысль относительно вас, Гарриет.
– Меня? – Ее глаза расширились. – Но я вообще никогда не забочусь о том, чтобы хоть как-то пытаться скрыть свои чувства.
– Так ли? – Гидеон подошел к единственному стулу в комнате и бросил на его спинку галстук. Затем он снял сюртук. – Возможно, это вас удивит, мисс Померой, но я не имею точного представления о ваших истинных чувствах ко мне. – Сент-Джастин принялся расстегивать рубашку. – Теряюсь в догадках, находите ли вы меня забавным, неприятным или чертовски назойливым.
– Ради Бога, Гидеон…
– Именно поэтому я очень встревожился, узнав, что вы улизнули из города и направились в Гретна- Грин. – Распахнув рубашку, Гидеон уселся на край неширокой кровати и сбросил один ботинок. – Мне кажется, вы могли бы решить, что достойны лучшего, нежели грубиян виконт с безвозвратно погибшей репутацией.
Какое-то время Гарриет изучала его.
– Иногда вы действительно грубы, Сент-Джастин, охотно это допускаю. И к тому же своенравны.
– А также склонен отдавать распоряжения, – подсказал Гидеон.
– Могу заверить вас, что и эта наклонность достойна сожаления.
Виконт бросил на пол другой ботинок.
– И я плохо разбираюсь в ископаемых, геологии или теориях образования Земли.
– Да, действительно. Однако вы кажетесь мне довольно сообразительным. Полагаю, со временем вы станете способным учеником.
Гидеон внимательно посмотрел на Гарриет, пытаясь понять, не дразнит ли она его.
– Я не в силах изменить ни свое лицо, ни свое прошлое.
– Не помню, чтобы я просила вас об этом.
– Проклятие, Гарриет, – вспылил Сент-Джастин, – почему вам все-таки хочется выйти за меня замуж?
Склонив голову набок, она, казалось, задумалась.
– Возможно, потому, что у нас много общего.
– Черт возьми, женщина. В том то все и дело. – Гидеон откинулся назад. – Что у нас может быть общего, если не считать нашу ночь в пещере?
– Я тоже иногда бываю упрямой, – задумчиво сказала Гарриет, – и вы сами назвали меня тираничной при нашей первой встрече.
Гидеон хмыкнул:
– Таковы факты, мисс Померой. Таковы факты.
– И я очарована старыми зубами и костями так сильно, что бываю невежливой и, как я уже говорила, временами веду себя даже грубо.
– Ваше увлечение ископаемыми не внушает мне опасений, – великодушно заметил Гидеон.
– Благодарю вас, сэр. Однако все-таки я должна сказать, что и мне не удастся изменить свое лицо и свое прошлое, – говорила Гарриет, словно зачитывая перечень слегка подпорченных товаров, выставленных на продажу.
Гидеон не смог скрыть удивления:
– У вас все в порядке – и с лицом, и с прошлым.
– Как раз нет. Нельзя опустить тот факт, что я не столь красива, как моя сестра, и нельзя сбросить со счетов мой возраст. Мне почти двадцать пять, и я отнюдь не милая, сговорчивая крошка, только что выпорхнувшая из детской.
Гарриет заметила, что его губы тронула легкая улыбка.
– Что правда, то правда, – медленно произнес он. – Без сомнения, было бы проще приручить
