– Девушка была беременной. Вы разорвали помолвку как раз перед тем, как она застрелилась. Она рассказала своему отцу, что вы изнасиловали ее, а потом бросили. Что мы должны были думать?
– Что, вероятно, она лгала.
– Но зачем ей лгать? Ради Бога, ведь она же собиралась покончить с собой. Ей нечего было терять.
– Не знаю, что заставило ее так поступить. Она была явно не в себе, когда пришла ко мне в последний раз. Она… – Гидеон умолк.
Объяснить, какой была Дидре в последний вечер, было невозможно. Сент-Джастин тогда сразу понял: в том, что она внезапно принялась соблазнять его, было что-то странное.
Несколько месяцев Дидре оставляла без ответа его робкие, чрезвычайно целомудренные поцелуи и вдруг неожиданно сама упала в его объятия. В ней чувствовалось какое-то исступленное отчаяние. Что-то говорило Гидеону: здесь замешан другой мужчина.
И когда он высказал ей свои подозрения, Дидре рассвирепела. Ее раскаленные слова до сих пор звучали в ушах Гидеона: «Да, здесь замешан другой. Я счастлива, слышите вы, Чудовище, я счастлива, что меня не коснулись ваши огромные уродливые лапы! Вряд ли я бы вынесла ваше прикосновение. Мне ненавистно ваше отвратительное лицо, нависшее надо мной. Неужели вы могли поверить, что я возжелала заняться с вами любовью? Неужели вы думали, что я мечтаю выйти за вас замуж? Принять ваше предложение заставил меня отец!»
Граф сделал изрядный глоток портвейна:
– Если в истории был замешан другой мужчина, то почему она не созналась в этом? Оставила бы записку или что-нибудь в этом роде. Невыносимый вы человек. Вы представить себе не можете, как ваша бедная мать пыталась убедить себя, что девушку соблазнил кто-то другой. Но факты упрямо свидетельствовали об обратном.
– Наверное, нам лучше сменить тему, – предложил Гидеон.
– Черт вас подери, мой первый и единственный внук умер вместе с Дидре Раштон!
– Нет, черт возьми, это не ваш, а чей-то другой внук погиб вместе с Дидре! Это был не мой ребенок! – взорвался Гидеон.
– Ради Бога, Гидеон, поосторожнее с бокалом.
– В последний раз, – прорычал Сент-Джастин, – клянусь вам своей честью, – даже учитывая, что вы не считаете меня человеком чести, – я не соблазнял Дидре Раштон! Я никогда не дотрагивался до нее! Черт возьми, если хотите знать правду, она терпеть не могла моих прикосновений и ясно дала это понять!
Огромным усилием воли Гидеон поборол гнев. Очень осторожно поставил бокал на стол. Отец взглянул на него с беспокойством.
– Возможно, вы и правы, – проговорил Хардкасл, – нам лучше сменить тему.
– Да. – Гидеон перевел дух. – Прошу прощения за излишнюю театральность, сэр. Наверное, за эти годы я должен был понять всю бесполезность подобного поведения. Но в этом вы должны упрекать мою жену. Она твердо убеждена, что я слишком скрытен. – Виконт мрачно усмехнулся. – Но вы по себе можете судить, что происходит, когда я пытаюсь объясниться. Мне просто никто не верит.
– Никто, кроме вашей жены? – холодно осведомился Хардкасл.
– Она поверила в мою невиновность сразу, еще до того, как я потрудился все объяснить, – ответил Гидеон не без чувства глубокого удовлетворения. – Фактически, я никогда не рассказывал ей историю целиком. Но Гарриет посреди переполненного зала заявила свету, что, несомненно, отцом ребенка был не я, а другой мужчина.
– Не приходится удивляться, что вы женились на Гарриет, – сухо заметил граф.
– Не приходится… Какой же предмет вам хотелось со мной обсудить, сэр?
Хардкасл молча изучал своего сына.
– Наверное, следует поговорить о похитителях. Расскажите мне о негодяях, прятавших награбленное добро в пещерах.
Гидеону пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к недавним событиям.
– В общем-то, здесь особенно не о чем рассказывать. Я устроил ловушку с помощью полицейского с Боу-стрит. Мы схватили тех, кто укрывал там ценности.
Как вам удалось напасть на их след?
Гидеон криво усмехнулся:
– Гарриет в поисках ископаемых обнаружила пещеру с тайником. Она вызвала меня в Аппер-Биддлтон и потребовала заняться расследованием как можно скорее, поскольку ей не терпелось продолжить работу в пещере. Если вы еще не догадались, могу сообщить, что в характере Гарриет есть деспотичная черта.
– Понятно. Итак, вы поймали воров и, между делом, приобрели Гарриет.
– Да, именно так. – Зажав бокал с портвейном в ладонях, Гидеон созерцал рубиновые блики. – Меня беспокоит только одно. Я думаю, там был четвертый, главарь шайки. Но мы его не поймали.
– Что заставляет вас так считать?
– Во-первых, когда я допросил преступников, они дружно сознались, что получали инструкции от таинственного незнакомца, который тщательно скрывал свое лицо. И я склонен им верить.
– Почему?
– Вещи, обнаруженные в пещере, были превосходного качества, исключительно высокого мастерства и не принадлежали ни одному из лучших домов Аппер-Биддлтона. Если желаете знать, ни один из троих, схваченных нами, не разбирается в ценностях. Они, скорее, просто разбили бы окно приглянувшегося им
