– Теперь вам понятно, что я имела в виду? – обратилась она к леди Хардкасл. – Гидеон не в силах удержаться от того, чтобы при первой же возможности не поддразнить окружающих. Это давно вошло у него в привычку.
Когда трапеза закончилась, Гидеон, откинувшись на спинку стула, с удовольствием наблюдал, как графиня старательно намекает Гарриет, что им следует выйти из-за стола и удалиться в гостиную.
– Оставим джентльменов за портвейном, – произнесла, наконец, леди Хардкасл.
– Не возражаю, если они выпьют его при нас, – радостно отозвалась Гарриет. Гидеон усмехнулся:
– Вам явно недостает светского воспитания, моя дорогая. Графиня пытается вежливо намекнуть вам, что нужно выйти из-за стола. Вы должны это сделать, чтобы предоставить возможность джентльменам мертвецки напиться наедине.
Гарриет нахмурилась:
– Надеюсь, у вас нет привычки так сильно напиваться, милорд. Я, как и мой отец, никогда не одобряла пьянства.
– Я постараюсь не напиваться до бесчувствия, чтобы сегодня ночью выполнить свои супружеские обязанности, дорогая. Как вы помните, впереди у нас первая брачная ночь.
Гарриет слегка покраснела, уловив намек в его замечании. Графиня, однако, была отнюдь не в восторге.
– Гидеон! Постыдись говорить такое! – леди Хардкасл яростно набросилась на сына. – Вы в приличном доме, ведите себя подобающим образом. Вам прекрасно известно, что о таких вещах не говорят за столом. За последние шесть лет ваши манеры совсем испортились.
– Черт возьми, Гидеон, – пробормотал граф. – Вы совсем смутили это дитя! Немедленно извинитесь перед вашей молодой женой.
Гарриет дерзко улыбнулась Гидеону:
– Да, Сент-Джастин, пожалуйста, извинитесь. Не верится, что когда-нибудь услышу ваши извинения. Я сгораю от нетерпения их услышать.
Поднявшись, Гидеон отвесил жене изысканный поклон. Взор его заблистал.
– Мои извинения, мадам. Я не хотел оскорбить ваши нежные чувства.
– Очень мило. – Гарриет обернулась к родителям Сент-Джастина:
– Это было проделано так галантно, не правда ли? Я питаю большие надежды на то, что в конце концов он научится появляться в обществе, не вызывая всеобщего переполоха.
Графиня резко встала со стула. Губы ее сжались в узкую полоску.
– Полагаю, нам с Гарриет все-таки следует удалиться в гостиную.
Гарриет грациозно поднялась:
– Да, нам лучше уйти, прежде чем Сент-Джастин выскажет еще что-нибудь оскорбительное. Умоляю вас, милорд, в мое отсутствие ведите себя прилично.
– Я постараюсь, дорогая, – ответствовал Гидеон.
Он наблюдал, как его мать и Гарриет выплывают из столовой. Когда дверь за ними закрылась, виконт снова сел.
В комнате повисла тишина. Хоукинс выступил вперед и наполнил бокалы Гидеона и графа портвейном. Затем дворецкий удалился.
Мужчины хранили молчание. Гидеон не пытался нарушить его. Впервые за долгое время они с отцом остались наедине. Если Хардкасл желает поговорить с ним, решил Сент-Джастин, то почему бы ему не начать первым?
– А она весьма своеобразная, – наконец произнес граф. – Я хочу сказать, что в ней есть что-то…
– Да, она необычна. Это одна из привлекательных черт Гарриет.
Вновь воцарилось молчание.
– Конечно, не совсем то, что я ожидал, – признался Хардкасл.
– После Дидре, имеете в виду? – Гидеон пригубил терпкий портвейн и принялся изучать изящную гравировку на серебряном подсвечнике, стоящем перед ним. – Я стал старше на шесть лет, сэр. И, несмотря на все свои промахи, я редко повторяю старые ошибки.
Хардкасл хмыкнул:
– Хотите сказать, что на этот раз у вас хватило порядочности поступить должным образом?
Рука Гидеона сжала бокал.
– Нет, сэр. Хочу сказать, что наконец-то встретил женщину, которой могу доверять.
И снова в столовой повисло молчание.
– Судя по всему, ваша жена полностью доверяет вам, – тихо проговорил Хардкасл.
– Да. И, признаться, это весьма приятное ощущение. Ведь мне целую вечность никто не доверял.
– Да, но, черт возьми, чего вы ждали после скандала с Дидре? – вспылил Хардкасл.
– Доверия.
Хардкасл хлопнул ладонью по столу с такой силой, что бокалы подпрыгнули.
