Лукас пожал плечами:
— Должно быть, рыцарь видел в своей жизни немало молодых людей, которые погибли понапрасну. Это даже призраку может надоесть. А теперь, викарий, я хотел бы услышать, как продвигается ваша книга по садоводству.
Викарий с минуту смотрел на него — его взгляд говорил, что он прекрасно все понял, а потом, застенчиво улыбнувшись, произнес:
— Как мило, что вы спрашиваете об этом. Я как раз перешел к розам. — Тут его взгляд упал на Strelitzia reginae. — Какой замечательный рисунок! И все детали переданы удивительно точно, цветок получился словно живой. Великолепная работа. Позвольте спросить, где вы купили рисунок?
— Я получил его в подарок.
— В самом деле? А я нигде не могу найти художника, который выполнил бы иллюстрации к моей книге.
— Да, вы упоминали, что вам нужен художник, владеющий акварелью и прекрасно разбирающийся в ботанике.
Викарий не отводил глаз от рисунка Виктории.
— Несомненно, это работа большого мастера. Вы, случайно, не знакомы с художником?
— Да, — равнодушно подтвердил Лукас, — я с ним знаком.
— Прекрасно, прекрасно. Вы бы не могли познакомить нас?
— Это художница, и, конечно, я познакомлю вас при первом же удобном случае.
— Я вам весьма благодарен за это. — Судя по голосу, викарий и в самом деле очень обрадовался. — Мне трудно выразить словами, как это для меня важно.
— С удовольствием устрою вам встречу, — повторил Лукас. — А теперь я хотел бы услышать ваше мнение относительно того, как нам организовать систему орошения на фермах у леса. — Лукас разложил на столе карту и показал викарию интересующий его участок земли.
— Вы правы, необходимо поднять урожайность в этих местах. Посмотрим, посмотрим, что вы тут придумали… — Викарий склонился над картой, но в последний момент вновь оглянулся на Strelitzia reginae. — Простите, но вы не скажете, как скоро я смогу встретиться с художником?
— Скоро, — успокоил его Лукас, — очень скоро.
Через два часа Лукас проводил гостя и пошел наверх, прихватив свою драгоценность — Strelitzia reginae. Он был вполне доволен собой. «Как я ловко все устроил», — хвалил себя Лукас, поднимаясь по лестнице в свою комнату.
Не так-то легко сделать подарок женщине, которая принесла своему мужу большое приданое. Не может же уважающий себя супруг преподнести жене бриллиантовое ожерелье, купленное на ее же деньги.
Лукас бережно повесил рисунок на прежнее место, отступил назад на пару шагов, чтобы полюбоваться произведением, а потом подошел к двери в спальню Виктории и постучал. Не получив ответа, Лукас нахмурился и постучал еще раз. Григгс докладывал ему, что Виктория в своей комнате.
— Викки?
Так и не дождавшись ответа, Лукас повернул ручку двери и заглянул в комнату. Виктория устроилась у окна. Три письма, полученные за завтраком, лежали возле нее на маленьком столике красного дерева.
Виктория слегка повернула голову и устало улыбнулась ему.
— Прости, Лукас, но мне что-то нездоровится. Я хочу немножко отдохнуть.
Лукас почувствовал, как пробегает по его телу нервная дрожь. Это напоминало ему то напряжение, которое он испытывал во время войны перед битвой в ожидании первого выстрела.
— За завтраком ты не жаловалась на недомогание.
— Да, но потом принесли почту.
Лукас немного расслабился.
— Ты все еще дуешься из-за приглашения Джессики Атер-тон?
— Сейчас оно не имеет для меня никакого значения.
— Я рад это слышать. — Подойдя поближе, Лукас опустился в кресло напротив жены. Он вытянул ноги и начал рассеянно массировать раненое бедро. — Так в чем дело, Викки? Я уже знаком с самыми разными твоими настроениями, но в таком еще не видел. Честно говоря, мадам, я выбиваюсь из сил, но все равно не успеваю за вашими причудами.
— Я никогда еще не была в столь скверном положении и не знаю, как мне теперь быть. Но определенно, надо действовать, иначе я сойду с ума.
— Тебе в самом деле нездоровится? — Он усмехнулся. — Может быть, ты все-таки беременна? Ты не думаешь?
— Лукас, сейчас я бы даже предпочла беременность этой ужасной проблеме.
Она еще не зачала его дитя. На миг Лукас испытал разочарование.
— Очень жаль, дорогая. Расскажи наконец, что тебя так тревожит.
Виктория посмотрела на бумаги, лежавшие на столике. Когда она подняла взгляд, Лукаса поразил застывший в ее янтарных глазах ужас.
— Лукас, ты веришь, что электрическая машина способна оживить покойников?
— Оживить покойников? Вздор. Боюсь, в последнее время ты чересчур много играла в привидения. Мне не доводилось слышать, чтобы хоть один подобный эксперимент увенчался успехом.
— Но ведь мы не можем знать обо всех экспериментах? Нынче люди по всей Англии развлекаются, создавая электрические машинки.
Лукас только покачал головой:
— Если бы хоть один эксперимент с оживлением удался, о нем написали бы все газеты и журналы.
— А что, если кто-то заплатил удачливому экспериментатору, чтобы сохранить это в тайне?
Лукас понял наконец, насколько перепугана Виктория, и его охватил гнев. Без лишних слов он протянул руку и сгреб все бумаги со стола. Он сразу же отбросил в сторону письма Аннабеллы и леди Неттлшип. Достаточно было одного взгляда на брошюру и газетную вырезку, чтобы убедиться: они как раз посвящены пропавшим трупам и опытам по оживлению.
— Конечно, это любопытно, но нет никаких доказательств успеха в этой области. Откуда это у тебя? — спросил он, указывая на газетную вырезку и брошюру.
— Мне их прислали. Они были в третьем конверте, который я вскрыла за завтраком. Вот что еще было вложено в конверт. — Виктория протянула ему записку.
Лукас быстро пробежал по ней глазами и с трудом подавил закипавшую ярость.
— Мадам, учитывая ваш интерес к научным изысканиям, смею надеяться, что вас заинтересует присланный материал. Похоже, мертвецы иной раз возвращаются к жизни. Подпись: 'У'. — Он отбросил записку и с размаху ударил кулаком по столу. — Черт бы побрал мерзавца.
— Лукас, это он, это снова 'У', тот самый, кто подбросил мне платок и табакерку. — Виктория тщетно пыталась овладеть собой.
Лукас видел, как се буквально трясет от страха. Он все-таки заставил свой голос звучать спокойно, словно он обращался к молодому офицеру, обычно храброму, но занервничавшему перед сражением.
— Викки, успокойся. По-моему, это уже слишком. Придется принять меры и выяснить, кто нам угрожает, а затем разобраться с негодяем.
Прекрасные губы Виктории дрогнули.
— Я знаю, кто стоит за этим. Сэмюэль Уитлок. Убийца моей матери. Лукас, он вернулся. Он каким-то образом ожил и теперь убьет меня или будет преследовать меня точно так же, как я… — Внезапно она замолчала и закрыла лицо руками. — Боже мой! Боже мой! — вырвалось из глубины ее души.
Лукас поднялся и притянул Викторию к себе. Она искала убежища в его объятиях. Руки его медленно, нежно поглаживали плечи Виктории, но в груди Лукаса бушевала холодная ярость.
Наконец дрожь, сотрясавшая ее тело, улеглась, и Виктория тихо высвободилась из его рук и отошла к своему туалетному столику за платочком.
— Ты, наверное, считаешь, что у меня помутился рассудок, если я верю в такие вещи, как ожившие мертвецы? — прошептала она, отворачиваясь от него, чтобы смахнуть слезы.
— Я думаю, ты очень напугана, — ответил ей Лукас, — и кто-то намеренно пугает тебя. — В зеркале туалетного столика он видел теперь ее лицо. — Кому это нужно, Викки?
