что пистолет не заряжен.
- Веришь ли ты в судьбу, мой прелестный карающий ангел? - насмешливо спросил страшный незнакомец...
***
- Шарлотта! Шарлотта, проснись!
Шарлотта открыла глаза. Ариэл бросилась к ее кровати. Она была в одной ночной рубашке, босиком.
- Ариэл?
- Ты кричала во сне. Должно быть, тебе приснился кошмар. Как ты себя чувствуешь?
- Все в порядке. - Шарлотта села в постели. Сердце ее бешено колотилось, на коже выступил пот. - Да, все в порядке. Просто приснился плохой сон. Ничего особенного.
- И он навеян расследованием убийства Дру:иллы Гескетт, даже не сомневаюсь. - Ариэл зажгла свечу на прикроватном столике. Пламя свечи озарило ее встревоженное лицо. - Это тот самый сон? Тот, который ты видела после убийства Винтербурна?
- Да. - Шарлотта согнула колени под одеялом и обхватила их руками. Тот самый. Он мучает меня уже много лет. Мне казалось, больше он не потревожит меня.
Ариэл опустилась на край кровати.
- Чем вы занимались с мистером Сент-Ивсом сегодня вечером? Ты вернулась так поздно. Я не видела тебя с тех пор, как ты покинула вечеринку у Гатриков. Где ты была?
- Это длинная история. Я расскажу тебе утром. Бакстер пытался разыскать Гамильтона в его клубе, но нам так и не удалось с ним поговорить.
- Понятно.
Шарлотта помялась в нерешительности и спросила:
- Гамильтон когда-нибудь говорил с тобой об опытах Месмера?
- Ты имеешь в виду гипноз? - Ариэл сдвинула тонкие брови, слегка нахмурившись. - Он упоминал о нем, когда мы беседовали на террасе - на балу у Клайдов. Кажется, его очень интересует этот предмет. Он очень хорошо осведомлен. Говорил, что многие современные ученые не видят огромных возможностей гипноза. К примеру...
- К примеру, его собственный брат?
- Ну да. - Ариэл вздохнула. - Он очень презрительно отзывался о его увлечении химией.
- Что ж, понятно. - Шарлотта откинула одеяло, поднялась с постели и подошла к окну. - Мы с Бакстером узнали, что Гамильтон с приятелями устраивают в своем клубе сеансы гипноза.
- Ну и что? Многие джентльмены объединяются в клубы, чтобы изучать научные явления, которые их интересуют.
- Да, я знаю. - Шарлотта дотронулась пальцем до холодного стекла. Как объяснить сестре тот непонятный страх, который она испытала сегодня ночью, наблюдая за событиями, происходящими в клубе, и свое странное поведение при этом? То, что она видела, не предвещало ничего хорошего. Воображение разыгралось до такой степени, что во сне ей явился старый кошмар. - Боюсь, клуб Гамильтона немного необычен.
- Шарлотта, я всем этим очень озабочена.
- Я тоже. - Какое облегчение - произнести это вслух. Шарлотта обернулась к сестре. - Мы с Бакстером подозреваем, что между 'Зеленым столом' и убийством Друсиллы Гескетт существует определенная связь.
- О нет! - Ариэл вскочила на ноги. - Ты же не думаешь, что Гамильтон имеет отношение к убийству миссис Гескетт? Я в это никогда не поверю.
- Я ничего такого и не думала. Но вполне возможно, другой джентльмен, тоже посещающий клуб, приложил к этому руку.
- Но члены клуба - его друзья. Я уверена, ни один из них не способен на убийство.
- А Гамильтон хорошо знаком с ними со всеми? Их же не двое и не трое я насчитала полдюжины по крайней мере сегодня вечером.
Вполне вероятно, двое или трое из них не так близко знакомы с Гамильтоном.
- Возможно. - Ариэл в задумчивости прикусила губу. - Надо проверить, так ли это. Как ты думаешь, вам поможет, если я расспрошу Гамильтона о его друзьях?
Шарлотта нерешительно покачала головой:
- Нет. Оставь это Сент-Ивсу. Они же все-таки братья.
- Да, но их отношения трудно назвать дружескими.
- Бакстер несет ответственность за Гамильтона. Он выполнит свой долг.
- Ты так уверенно об этом говоришь. Шарлотта слабо улыбнулась;
- Да.
Ариэл пристально глядела на сестру.
- Когда я говорила, что меня все это беспокоит, я имела в виду не только убийство Гескетт.
- Что же еще?
- Не пытайся меня провести. Ваше расследование... Но есть еще кое-что, волнующее не меньше, если не больше.
- О чем, скажи на милость, ты говоришь?
- Ты влюблена в мистера Сент-Ивса?
Вопрос застал ее врасплох. У Шарлотты перехватило дыхание. Прошло несколько секунд, прежде чем она пришла в себя.
- Шарлотта?
- Да, - тихо ответила Шарлотта.
- Этого я и боялась, - прошептала Ариэл. - Похоже, ты была права, когда говорила, что он человек опасный.
***
...Время как будто застыло - вернее, оно текло медленно, словно мед из разбитого кувшина. Бакстер видел, как колба с кислотой летит ему навстречу. Он попытался уклониться, но не так-то просто двигаться в вязком расплавленном янтаре. Все, что он мог сделать, - это отвернуться и прирыть глаза рукой.
Колба ударила ему в плечо. Кислота мгновенно разъела тонкую льняную рубашку. И вот он уже чувствует ее на своей коже - адская, жгучая боль пронизала его тело.
Ему удалось добраться до окна. Внизу шумело и пенилось море. Он прыгнул в непроглядный мрак.
В лаборатории гремели взрывы - комната превратилась в кромешный ад. Но за миг до того, как волны сомкнулись над его головой, он услышал голос Моргана:
- Ты веришь в судьбу, Сент-Ивс?
В следующее мгновение раздался только шум волн, разбивающихся о прибрежные скалы...
***
Бакстер проснулся. Кровь бешено стучала у него в висках. Спина его была влажная, и он с ужасом подумал, что это кислота.
Он вскочил с дивана и вцепился руками в рубашку. И вдруг понял, что она влажная от пота. В изнеможении опустился на диван и оперся локтями о колени.
Наклонившись вперед, Бакстер несколько раз глубоко, прерывисто вздохнул, пытаясь прийти в себя.
Шум набегающих волн эхом отдавался у него в голове.
'Черт побери, Сент-Ивс. Да что с тобой!' Бакстер снова втянул воздух, приказывая себе успокоиться.
И тут снова раздался грохот, который его разбудил окончательно. Но это уже был не сон и не шум волн - стучали в дверь.
Бакстер медленно поднялся на ноги, провел рукой по волосам и оправил рубашку. Ярость бушевала в нем: он не видел этот сон уже довольно давно и надеялся больше никогда его не увидеть.
- Да откройте же дверь в конце концов!
Гамильтон.
Бакстер вспомнил, что Ламберта нет. Он вышел из библиотеки, пересек холл и отпер парадную дверь.
На пороге стоял Гамильтон. Скулы его напряглись, а глаза превратились в злобные щелки. Он поднял руку, обтянутую дорогой перчаткой, в которой сжимал смятый листок бумаги.
