Джейн Энн Кренц
Нечаяннй обман
Пролог
– Скажите ей, что нужно остерегаться Гардиана . – Артемис Вингфилд наклонился над столом в таверне. Его выцветшие голубые глаза пристально смотрели из-под густых серых бровей. – Вы усвоили это, Чиллхерст? Она должна остерегаться Гардиана.
Джаред Райдер, виконт Чиллхерст, взгромоздя локти на стол и сцепив пальцы, внимательно смотрел на компаньона своим единственным глазом. Райдер подумал, что за последние два дня Вингфилд заметно привык к его обществу – настолько привык, что уже не пялился на черную бархатную повязку, закрывавшую второй, безжизненный, глаз.
Было очевидно, что Вингфилд принимает Джареда за такого же, как и он сам, склонного к авантюрам англичанина, отправляющегося в путешествие после того, как война с Наполеоном наконец закончилась.
Нервы обоих мужчин были взвинчены до предела после двух предыдущих ночей, проведенных в гостинице маленького грязного французского порта в ожидании кораблей, которые должны были доставить каждого к своей цели.
С бровей Вингфилда падали капли пота, застревавшие в усах. Стоял теплый вечер – из тех, какие бывают поздней весной. В накуренное помещение набилось полно посетителей. Джареду пришло в голову, что Вингфилд страдает не, только от жары – значительное неудобство ему причиняли плотно облегающий тело жилет со стоячим воротником, элегантно обвязанным шарфом, и отлично сшитый сюртук.
Сей фешенебельный наряд был равно не приспособлен ни к мягкости ночи, ни к обстановке портовой таверны. Вингфилд, однако, принадлежал к тем англичанам, для которых внешний вид гораздо важнее личного удобства. Джаред подозревал, что новый знакомый во время путешествий каждый раз переодевался к трапезе, не исключая и тех случаев, когда обедать приходилось в палатке.
– Я усвоил ваши слова, сэр. – Джаред вновь сцепил пальцы. – Но их смысл ускользнул от меня. Гардиан – кто это или что это такое?
Усы Вингфилда слегка дрогнули.
– Если быть совсем откровенным, то это кусочек нелепицы. Всего лишь часть старинной легенды, имеющей отношение к дневнику, уже упакованному и погруженному на борт. Я посылаю его племяннице в Англию. Старый граф, продавший мне книгу, предупредил меня именно такой фразой.
– Я слышал, – вежливо сказал Джаред. – Остерегаться Гардиана, да? Весьма интересно.
– Как я уже заметил, просто отголоски старой легенды, связанной с дневником. Тем не менее минувшей ночью случилось нечто действительно странное и далеко не безобидное.
– Странное?
Глаза Вингфилда сузились.
– Я уверен, что мою комнату в гостинице обыскивали во время ужина.
Джаред нахмурился:
– Сегодня утром за завтраком вы умолчали об этом.
– А что говорить, если ничего не взяли. Но в течение всего дня у меня такое ощущение, будто за мной следят.
– Весьма неприятно.
– Действительно. Не думаю, что слежка связана с дневником. Однако я начал ощущать смутное беспокойство. Не хочется подвергать племянницу опасности.
Джаред глотнул слабого эля.
– Что представляет собой дневник, который, по вашим словам, вы отправляете племяннице?
– Это дневник женщины по имени Клер Лайтберн, – объяснил Вингфилд. – Вот и все, что я знаю. Записи по большей части совершенно невозможно прочитать.
– Отчего так?
– Он, кажется, написан на смеси греческого, латыни и английского. Что-то вроде личного шифра. Моя племянница считает, что дневник Лайтберн содержит ключ к несметным сокровищам. – Вингфилд фыркнул.
– Вы не верите в эту историю?
– Если вы спрашиваете мое мнение – все это не слишком похоже на правду. Но Олимпии доставит удовольствие расшифровать дневник. Она обожает такие вещи.
– Похоже, она совершенно необычная женщина.
– Так и есть. – Вингфилд довольно засмеялся. – Я предполагаю, что в том нет ее вины. Она воспитывалась совершенно эксцентричной тетей и ее компаньонкой. Я не столь хорошо знаком с этой ветвью семьи и не одобряю того, как тетя с подругой воспитывали Олимпию. Забили ей голову кучей странных представлений.
– Какого рода представлений?
– Слишком книжных. Олимпия не уделяет должного внимания правилам приличия. Не поймите меня превратно, это прелестная молодая девушка с безукоризненной репутацией.
Но она не интересуется тем, чем, как предполагается, должна интересоваться юная леди. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
– Что именно?
– Манеры прежде всего. Никакого интереса к нарядам.
Кроме того, тетя никогда не учила ее полезным вещам, которые обязана знать леди: таким как умение танцевать, флиртовать и понравиться потенциальным ухажерам. – Вингфилд покачал головой. – Весьма странное воспитание, на мой взгляд. Я подозреваю, именно по этой причине она не нашла себе мужа.
– А что интересует вашу племянницу? – Казалось, любопытство Джареда начинает возрастать.
– Все, что связано с обычаями и легендами заморских стран, очаровывает крошку. Олимпия ведет активную работу в Обществе путешествий и исследований, несмотря на то что в жизни ни разу не выезжала из Дорсета.
Джаред взглянул на него:
– Если она никогда не путешествовала, то как умудряется заниматься исследовательской работой?
– Она просматривает старинные книги, журналы и письма, имеющие отношение к путешествиям и исследованиям.
Изучив находки, она пишет свои заключения. Опубликовала несколько статей за последние три года в ежеквартальном журнале, издаваемом Обществом.
– Действительно? – Джаред уже почувствовал неподдельный интерес к странной девушке.
– Да, именно так. – Во взгляде Вингфилда промелькнула нескрываемая гордость. – Статьи ее популярны среди знатоков, ибо содержат полезную информацию об обычаях и нравах иностранцев.
– Как Олимпии удалось обнаружить дневник Лайтберн? – осторожно спросил Джаред.
Вингфилд пожал плечами:
– С помощью нескольких писем, на которые она наткнулась, ведя изыскания. Ей потребовалось около года, чтобы выяснить, что дневник находится здесь, на французском побережье, в маленьком городке. Как оказалось, здесь сохранилась только ничтожная часть крупной библиотеки, разрушенной во время войны.
– И вы специально приехали сюда, чтобы приобрести дневник для своей племянницы?
– Мне по пути – я направляюсь в Италию. Дневник, видимо, побывал во многих руках за последние годы. Старик, владевший им, находился в стесненных обстоятельствах.
Нуждаясь в деньгах, он был несказанно счастлив продать кое-какие из принадлежавших ему книг. На распродаже я подыскал еще ряд изданий для Олимпии.
– А где дневник находится в настоящий момент?
– О! В полной безопасности. – Вингфилд выглядел весьма довольным собой. – Я вчера упаковал его и лично наблюдал, как тщательно опускали в трюм «Морского огня» товар, отсылаемый мной Олимпии.
– – Вы не волнуетесь за судьбу посылки во время ее путешествия на борту корабля?
– Видит Бог, нет. «Морской огонь»– одно из судов, принадлежащих Флеймкрестам. Превосходная репутация. Надежные команды и опытные, заслуживающие доверия капитаны. Грузы полностью застрахованы. Нет, нет, в море мои товары находятся в надежных руках.
– Но в безопасности английских дорог вы не столь уверены, не правда ли?
Лицо Вингфилда просветлело.
– Я чувствую себя гораздо спокойнее относительно сухопутных дорог, с тех пор как узнал, что вы будете сопровождать груз вплоть до Верхнего Тудвея в Дороете.
– Я ценю ваше доверие.
– Да, сэр, моя племянница будет радоваться, как весенний жаворонок ясной погоде, увидев дневник.
Джаред пришел к заключению, что Олимпия Вингфилд, по-видимому, крайне странное создание. Однако он напомнил себе, что уже встречался с такими людьми. Да и, в конце концов, он сам вырос в семье настоящих чудаков.
Вингфилд откинулся назад и обвел взглядом таверну. Его взор упал на сидевшего за соседним столиком плотно сложенного человека с покрытым шрамами лицом. Его свирепый вид и наличие ножа не обещали ничего хорошего тому, кто осмелится пристроиться с ним рядом. Впрочем, он выглядел так же, как и большинство постоянных посетителей таверны.
– Компания кажется грубоватой, не так ли? – спросил Вингфилд с опаской.
– Половина этих людей мало чем отличается от пиратов, – заметил Джаред. – Солдаты, которым некуда больше идти после поражения Наполеона; моряки, ожидающие корабль; мужчины в поисках податливой шлюхи или драки; обычные отбросы общества, околачивающиеся в портовых городах.
– А другая половина?
Джаред недобро усмехнулся:
– Остальные наверняка пираты.
– Не удивлен. Вы сказали, что часто путешествуете, сэр.
И вероятно, бывали во многих опасных местах. Полагаю, вы научились держать себя в руках.
– Как видите, мне удалось дожить до сегодняшнего дня.
Вингфилд многозначительно взглянул на черную бархатную повязку, скрывающую глаз Джареда.
– Позвольте заметить, но вас нельзя считать совершенно невредимым.
– Да, я не совсем уцелел, – с мрачной усмешкой подтвердил Джаред.
Ничего удивительного не было в том, что его внешность вызывала беспокойство. И дело вовсе не в повязке, заставлявшей чувствовать неловкость. Даже в прежние времена, при более благоприятных обстоятельствах, когда волосы были соответствующим образом уложены, а
