— До начала голосования, — спокойно произнесла Хилари, — я хотела бы попросить всех присутствующих как следует подумать о том, что каждый из вас лично хочет для «Каслтон и Лайтфут». Вы спросили Ника, как он видит себе будущее компании, и он ответил вам, что собирается увести ее в новом и неизведанном направлении. Неужели вы стремитесь повернуться спиной к успехам «Каслтон и Лайтфут» в области военного оборудования?
— Не преувеличивай, Хилари. — Без всякого выражения Ник смотрел на свою бывшую жену, спрашивая себя, как у него вообще могло возникнуть желание жениться на ней. Она совершенно не в его вкусе. — Я не собираюсь сразу же вносить кардинальные изменения. Мы не откажемся от правительственных контрактов, пока не получим определенную прибыль в коммерческой сфере.
Дэррен нахмурился.
— А как насчет твоих планов расширить наш тихоокеанский рынок? Это легче сказать, чем сделать, Ник. Это очень тяжелый рынок.
— Последние три года я разрабатывал связи на этом рынке. Когда «Каслтон и Лайтфут» будет готова занять его, этот рынок нас примет.
Рид налил себе третью чашку кофе.
— «Каслтон и Лайтфут» прекрасно существовала все эти годы, работая на правительство.
— Времена меняются, отец. Появились новые пути к росту и расширению. «Каслтон и Лайтфут» не корректировала основных направлений деятельности почти сорок лет. Нам нужны новые победы и новые сферы. Ничто не остается неизменным навечно. Компания переживает период застоя.
— Мы только что с огромным успехом закончили второй квартал, и все складывается хорошо и на третий, — вмешалась Хилари. — Как ты можешь заявлять, что компания переживает период застоя?
— Помимо квартальных итогов есть другие факторы, которые следует принимать во внимание, — спокойно ответил Никодемус.
— Например? — с вызовом спросила она.
— Например, планирование. Нам следует строить планы на следующий век, а не на год или три года вперед.
— Правительственные контракты никуда не денутся. На нашу продукцию всегда будет спрос, — сказал Рид.
— Мы всегда работали так успешно, — вставила Элеанор. — Я бы не хотела, чтобы компания так быстро меняла направление деятельности.
Ник взглянул на нее.
— Это не произойдет за один день, Элеанор. Я позабочусь о том, чтобы все было сбалансировано, прежде чем мы выберем определенное направление. — Да, все идет не так уж просто. Когда все закончится, он будет чувствовать себя так, как будто принял участие в драке. Каслтоны и Лайтфуты упрямы, твердолобы и консервативны. Как жаль, что Фила не сидит рядом. Ему бы не помешала небольшая моральная поддержка.
— Ты солгала, а они все тебе поверили. Тебе это дало ощущение власти, сука? Весь зал суда тебе верил. Ну так вот, надеюсь, ты тогда получила удовольствие, потому что сейчас я сделаю так, что ты пожалеешь, что вообще открыла свой рот. Я предупреждал, что накажу тебя за твою ложь. Я ведь тебя предупреждал? Предупреждал?
От него дурно пахло. Воняло все его огромное тело. Фила быстро дышала через нос, чувствуя, что сейчас задохнется под его рукой. Ее тошнило. Он тащил женщину в противоположном от кухни направлении. В отчаянии она обмякла в его руках.
Сполдинг отпустил ее рот, чтобы крепче держать Филу. Дуло пистолета скребло ее руку.
— Лживая сука. Лживая потаскушка. Ты не имела права отбирать у меня детей. Они были моими. Я хотел их правильно воспитать. Научить их дисциплине и послушанию.
— Так, как ты научил маленького Энди? — спросила Фила, пытаясь не повышать голос, чтобы он не запаниковал и снова не положил руку ей на рот.
Голубые глаза Сполдинга злобно горели.
— Энди отказался меня слушаться. И я ясно дал понять остальным детям, что им придется меня слушаться. Мне пришлось его использовать в качестве примера. У меня не было выбора. — Он так сильно встряхнул Филу, что ее голова откинулась назад. — Не было выбора. Он был мой, и я мог поступать с ним как мне угодно.
— Ты заставил остальных детей смотреть? Они поэтому были так напуганы на следующее утро, когда я попыталась поговорить с ними?
— Я же тебе сказал, что должен был научить их дисциплине. Они должны были знать, что с ними будет, если перестанут меня слушаться. Дисциплина — вот что важно. Ребенок лучше всего учится дисциплине, когда напуган до смерти. Так говорил мой отец.
— Я не желаю слушать твои бредовые объяснения или извинения. Извинить то, чем ты стал, невозможно, и в глубине души ты прекрасно это знаешь. Ты убийца, Элайя Сполдинг. Ты убийца и насильник детей. Подонок, Ты ведь не только избивал этих детей и убил бедного малютку Энди, правда? Ты их еще и по-другому использовал, не так ли? Ты их насиловал.
Тяжелое лицо Сполдинга побагровело от ярости.
— Этих детей отдали мне, и я мог поступать с ними как хочу. Я должен был их воспитать. Я обязан был сделать это правильно. Они были моими. Я имел право делать с ними все, что угодно. Я должен был научить их дисциплине, должен был показать им, что контролирую все.
Когда Рид попросил присутствующих голосовать, Ник оглядел окружавшие его лица. В этот момент он понял, что Фила была права. Победа или проигрыш, все равно так лучше. Это дело семьи. Если он выиграет, то будет знать, что семьи его поддержали. Если он проиграет, к черту все это. Его ждут Фила и Калифорния.
— Все, кто выступает за назначение Ника исполнительным директором, скажите «да», — произнес Рид. И добавил при этом:
— Да.
Любопытное чувство облегчения охватило Ника. Теперь он точно знал, что отец снова ему верит.
— Да, — сказал Дэррен.
— Да. — Вики посмотрела на Ника и слегка улыбнулась.
Элеанор помедлила, бросила взгляд на Хилари и затем резко кивнула.
— Да.
Хилари положила серебряную ручку, которую последние несколько минут вертела в руках. Улыбка ее выражала такое же спокойствие, как всегда, но глаза были бездонными озерами горечи.
— Ну, похоже, вопрос решен, не так ли? Поздравляю, Ник. Ты победил.
Последовало натянутое молчание. Его прервал Рид, громко хлопнув Ника по плечу. Глаза его сияли от удовлетворения.
— Позвони-ка лучше Филе и поделись с ней новостями. Насколько я ее знаю, она сейчас уже вне себя от беспокойства.
Ник поднял брови.
— Ты так думаешь?
— Да. Позвони ей. Малютка сейчас уже с ума сходит, гадая, чем все закончилось. — Он потянулся к телефону и поставил его перед Ником.
Ник поднял трубку и набрал номер, чувствуя, что остальные наблюдают за ним. Внезапно он понял, что все словно хотят, чтобы Фила разделила с ними это решение. Он понял, что они относятся к ней как к члену семьи.
Телефон в квартире прозвонил уже третий раз.
— Это Ник, — терпеливо сказала Фила. — Он знает, что я здесь. Если я не отвечу, он заподозрит
