— Нет. — Она вспомнила предыдущий раз, вспомнила лампу, которую использовала Крисси.
Без передышки на размышления она вытянула руку и схватила за основание лампу на ночном столике. Лампа слетела со столика и ударила Сполдингу в бок.
— Сука. — Элайя инстинктивно отпрянул назад, услышав звон разбитого стекла. Он поднял руку с пистолетом, чтобы прикрыть лицо от осколков.
Фила перекатилась на край кровати и открыла ящик ночного столика. Пальцы ее сомкнулись вокруг такого знакомого теперь револьвера. «Просто прицелься и нажми курок».
Наполовину лежа на кровати, она выхватила пистолет из ящика и навела его на Сполдинга, как раз отводившего руки от глаз. И выстрелила.
Грохот револьвера оглушил ее. Сполдинг вскрикнул, отпрянул к стене и шумно упал. Из его плеча полилась кровь, окрашивая брюки и рубашку. Рука его дергалась, но сам он не шевелился.
Несколько секунд спустя, когда в ушах у Филы еще звенело, Ник, окруженный знакомыми лицами, ворвался в спальню.
— Черт, — сказал Тек Шерман. Сполдинг застонал.
— Он жив, — заметил Рид. — Ей следует продолжить тренировки.
— Я работаю над этой проблемой, — произнес Ник, беря дрожащую Филу в руки и крепко прижимая ее к себе.
— Я рада, что он не умер. Он, конечно, заслуживает этого за то, как обошелся с теми детьми, но я рада, что мне не предстоит жить, зная, что я убила человека. — Фила содрогнулась, отпивая бренди из бокала. Полицейский допрос измучил ее. Последствия стрельбы, даже в целях самообороны, были значительными.
Но вокруг находились Каслтоны и Лайтфуты; они готовили ей чай, защищали ее от бесконечных вопросов полицейских, беседовали с экспертами-криминалистами, впускали и выпускали медиков. Они все толпились рядом с Филой, а Ник не отходил от нее ни на шаг.
— Все могло бы быть гораздо проще, если бы ты выдала ему билет в один конец, — проговорил Рид. — Судя по этим либеральным законам, которые сейчас действуют в нашей стране, не исключено, что этот мерзавец предъявит тебе иск прямо из тюрьмы, когда придет в себя.
— Мы разберемся с любым иском Сполдинга, — сказал Ник, подливая в бокал Филы еще бренди. — Ведь мы все-таки можем позволить себе лучших адвокатов, чем Сполдинг. А ты же знаешь, как это обычно бывает: выигрывает тот, у кого самый дорогой адвокат.
— Ты меня сильно успокоил. — Филадельфия слабо улыбнулась, поднимая глаза на окружавшие ее лица.
Там были все, кроме Хилари. Даже Элеанор, позвонив в полицию, приехала на такси. Тек Шерман довольно улыбнулся.
— Конечно, с выстрелом вы поторопились, поэтому немного промазали, но, учитывая обстоятельства, вы очень хорошо справились, мэм. Этот мерзавец выживет; но вы свой след на нем оставили, будь я проклят, если это не так.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Виктория, раздавая всем чашки с блюдцами. — В голове стучит?
— Кажется, постепенно прихожу в норму благодаря всем вам. Честно, не знаю, что бы я без вас делала. Я едва могла соображать, когда приехала полиция.
— Следователь шепнул мне, что дело выглядит довольно чисто. Начнем с того, что Сполдинг — сбежавший заключенный. За ним уже охотятся, — сообщил Рид. — А то, что ты в него выстрелила, — это чистейший случай самообороны.
— Хочу сказать, — тихо произнесла Фила, — что должна поблагодарить вас, джентльмены. Я бы не имела представления о том, как защитить себя, если бы вы не занудствовали так сильно, обучая меня стрелять из этого жуткого пистолета.
— Премного благодарен, — пробормотал Ник. — Пей бренди, Фила. Оно поможет тебе заснуть.
— Сомневаюсь. Я сегодня ночью и глаз не сомкну.
— Сомкнешь, — пообещал он.
Однако вопреки заверениям Ника, в час ночи Фила все еще лежала без сна. Ее бередили разные эмоции. Настроение менялось практически мгновенно, то поднимаясь, то стремительно падая. Одну минуту она испытывала почти эйфорическое облегчение, в следующую уже находилась на грани слез.
— Успокойся, милая. Все будет хорошо. Ты поспишь и почувствуешь себя лучше. Это просто нервы. — Голос Никодемуса был тихим и успокаивающим. Он осторожно прижал ее к себе. — Ты будешь в порядке.
— Надеюсь.
— Сейчас было хуже, чем в первый раз?
Она застыла.
— Ты о чем?
— Я говорю о первом разе, когда тебе пришлось иметь дело со Сполдингом.
— О!
Его пальцы нежно перебирали ее волосы.
— Когда же ты будешь достаточно мне доверять, чтобы рассказать, что в тот раз случилось на самом деле, Фила?
— Я все тебе рассказала. Ты ведь и сам все проверил. Я нашла у тебя копию этой газетной статьи, которую ты получил, пока был в Сиэтле. Кроме того, почему я должна испытывать желание рассказать тебе о суде? Меня расстроила стрельба. — Казалось, она не может правильно выстроить свои мысли, как делала каждый раз, когда обсуждала суд над Сполдингом.
— Может быть, ты пытаешься слишком многое оставить внутри себя. Знаешь, тебе не стоит хоронить это в себе. Больше не стоит. Ты теперь не одна. У тебя есть я. И я люблю тебя, Фила.
— Я тоже тебя люблю, Ник.
— Тогда скажи мне правду, и тебе станет легче. Она неподвижно лежала в его объятиях.
— Было бы несправедливо перекладывать эту ношу на другого человека.
— Для меня это не будет ношей. Я не вижу ничего дурного в том, что ты дала ложные показания, чтобы упрятать этого мерзавца Сполдинга в тюрьму. Ты не забыла, что я не такой уж совестливый либерал? Я Лайтфут.
Она широко раскрыла глаза.
— Так ты знал?
— Что знал? Что в инциденте со Сполдингом было больше, чем ты мне рассказала? — Он пожал плечами. — Просто интуиция. Речь идет об обвинении его в хранении наркотиков, так?
Фила кивнула головой ему в грудь.
— В то время как я боролась с ним на стоянке у ресторана, я подсунула ему героин. Я подставила его, чтобы его арестовали, Ник, поскольку я не могла придумать ничего лучшего. К тому времени он уже убил одного ребенка. Я так боялась, что он может убить еще одного. Он насиловал их всех. Я должна была его остановить.
— Понимаю.
Теперь слова лились из нее рекой.
— Я знала, что каждое утро полицейские останавливаются у этого ресторана, чтобы выпить по чашке кофе. В таком маленьком городе, как Холлоуэй, быстро запоминаешь местные порядки. В 10.15 утра перед рестораном всегда было припарковано несколько патрульных машин. Народ обычно шутил, что, если кто- нибудь решит совершить ограбление банка в нашем городе, он обязательно сделает это около 10.15.
— То есть ты знала распорядок дня полицейских и все соответственно спланировала?
— Я знала, в какое время подъедут полицейские, и знала, что могу заставить Сполдинга потерять контроль над собой. Было довольно легко подтолкнуть его к тому, что он набросится на меня. Но я считала, что обвинения в нападении на женщину будет недостаточно. Мне нужно было, чтобы ему было предъявлено обвинение в уголовном преступлении. Благодаря чему его посадили бы в тюрьму.
— Чтобы Сполдинга лишили прав на управление детским приютом?
— Да.
