- Ох, чудо чудное, - пискнул Гоблин, глядя в другую сторону.
С розовых утесов сорвалась и ушла ввысь стая огромных исчерна-синих мант около дюжины, хотя сосчитать их было трудно: они постоянно маневрировали, чтобы не отнять у соседа ветер. То были великаны своей породы - футов сто в размахе крыльев. Поднявшись достаточно высоко, они парами начали пикировать на Взятых.
Всадник остановился, упал. В спине его торчала стрела.
- Фишки! - выдохнул он и потерял сознание.
Первая пара мант, двигаясь, казалось, медленно и величаво, - хотя на самом деле летят они вдесятеро быстрее бегущего человека, - проплыли мимо ближайшего Взятого, едва не выскользнув за границы Душечкиной безмагии, и каждая пустила по сверкающей молнии. Молния может лететь там, где тает колдовство Взятых.
Один разряд попал в цель. Ковер со Взятым качнулся, коротко вспыхнул; пошел дым. Ковер дернулся и косо пошел к земле. Мы осторожно ликовали. Потом Взятый восстановил равновесие, неуклюже поднялся и улетел.
Я опустился на колени рядом с курьером. Молодой, почти мальчишка. Жив. Если я возьмусь за него - еще не все потеряно.
- Одноглазый, помоги.
Манты парами плыли по внутренней границе безмагии, швыряя молнии во второго Взятого. Тот легко уклонялся, не предпринимая ответных мер.
- Это Шепот, - сказал Ильмо.
- Ага, - согласился я. Она свое дело знает.
- Ты мне-то будешь помогать или нет? - хмыкнул Одноглазый.
- Ладно, ладно.
Мне не хотелось пропускать представление. Первый раз вижу так много мант. И в первый раз они нам помогают. Хотелось посмотреть еще.
- Ну вот, - проговорил Ильмо, утихомиривая лошадь мальчишки и одновременно шаря по седельным сумкам, - еще одно письмишко нашему достопочтенному анналисту.
Он протянул мне еще один пакет в промасленной коже. Я ошарашенно сунул пакет под мышку и вместе с Одноглазым поволок курьера в Дыру.
Глава 10
ИСТОРИЯ БОМАНЦА
(ИЗ ПОСЛАНИЯ)
- Боманц! - От визга Жасмин звенели окна и скрипели двери. - Слезай! Слезай немедленно, ты меня слышишь?!
Боманц вздохнул. Пять минут нельзя побыть в одиночестве. Зачем он только женился? Зачем это вообще делают? Остаток жизни после этого проводишь на каторге, делаешь не то, что хочешь ты, а то, чего хотят другие.
- Боманц!
- Иду, черт тебя дери! - И вполголоса: - Проклятая дура высморкаться не может без того, чтоб я ей платок подержал.
Боманц вообще часто говорил вполголоса. Чувства нужно было выпускать, а мир - поддерживать. Он шел на компромисс. Всегда на компромисс.
Он протопал по лестнице, каждым шагом выражая раздражение. 'Когда тебя все бесит,' посмеялся он над собой, - понимаешь, что ты стар'.
- Чего тебе? Где ты есть?
- В лавке. - В голосе Жасмин звучали странные ноты. Кажется, подавленное возбуждение. В лавку Боманц ступил очень осторожно.
- Сюрприз!
Мир ожил. Ворчливость сгинула.
- Шаб!
Боманц кинулся к Шаблону, могучие руки сына сдавили его.
- Уже здесь? Мы ожидали тебя только на следующей неделе.
- Я рано уехал. А ты толстеешь, пап. - Шаблон включил и Жасмин в тройное объятие.
- Все стряпня твоей мамы. Времена хорошие, едим регулярно. Токар был... Мелькнула блеклая уродливая тень. - А как ты? Отойди-ка, дай на тебя глянуть. Когда уезжал, ты был еще мальчишкой.
И Жасмин:
- Ну разве он не красавец? Такой высокий и здоровый! А одежка-то какая! Насмешливая забота: - Ни в какие темные дела, часом, не впутался?
- Мама! Ну куда может впутаться младший преподаватель? - Шаблон встретился взглядом с отцом и улыбнулся, как бы говоря: 'А мама все та же'.
Двадцатипятилетний Шаблон был на четыре дюйма выше отца и, несмотря на свою профессию, сложен хорошо - скорее авантюрист, чем будущий профессор, как показалось Боманцу. Конечно, времена меняются. С его университетских дней прошли эпохи. Быть может, стандарты изменились.
Боманц вспомнил смех, и шутки, и ужасно серьезные полночные диспуты о значении всего на свете, и бес тоски укусил его. Что сталось с тем хитроумным, лукавым юнцом? Какой-то незримый стражник рассудка заключил его в кургане на задворках мозга, и там он лежит в мертвом сне, пока его место занимает лысый, мрачный, толстобрюхий гном... Они крадут нашу юность и не оставляют нам иной, кроме юности наших детей...
- Ну, пойдем. Расскажешь нам о своих исследованиях. - 'Кончай лить слезы над собой, Боманц, старый ты дурак'. - Четыре года, а в письмах одни прачечные да споры в 'Дельфине на берегу'. Еще бы не на берегу - в Весле-то. Хотел бы я перед смертью увидеть море. Никогда не видал. - 'Старый дурак. И это все, на что ты способен - мечтать вслух? Интересно, будут ли они смеяться, если сказать им, что в глубине души ты еще молод?' - У него бред, - пояснила Жасмин.
- Это кто тут, по-твоему, впал в маразм? - возмутился Боманц.
- Папа, мама - дайте мне передохнуть. Я только что приехал.
Боманц глубоко вдохнул.
- Он прав. Мир. Тишина. Перерыв. Шаб, ты судья. Знаешь, боевых коней вроде нас нелегко отучить.
- Шаб обещал мне сюрприз,, прежде чем ты спустился, - сказала Жасмин.
- Ну? - осведомился Боманц.
- Я помолвлен. Скоро женюсь.
'Как так? Это мой сын. Мое дитя. На прошлой неделе я менял ему пеленки... Время, ты - безжалостный убийца, я чую твое ледяное дыхание, я слышу гром твоих железных копыт...' - Хм. Юный глупец. Извини. Ну так расскажи о ней, раз больше ни о чем говорить не можешь.
- Расскажу, если смогу вставить хоть слово.
- Помолчи, Боманц. Расскажи о ней, Шаб.
- Да вы уже кое-что знаете, наверное. Она сестра Токара, Слава.
Желудок Боманца рухнул куда-то в пятки. Сестра Токара. Токара, возможного воскресителя.
- В чем дело, пап?
- Сестрица Токара, да? Что ты знаешь об их семье?
- А в чем дело?
- Ни в чем. Я спросил, что ты о них знаешь.
- Достаточно, чтобы знать, что хочу жениться на Славе. Достаточно, чтобы считать Токара своим лучшим другом.
- Достаточно?! А если они - воскресители? На лавку обрушилась тишина. Боманц глядел на сына. Шаблон смотрел на отца. Дважды пытался ответить, но молчал. В воздухе повисло напряжение.
- Папа...
- Так думает Бесанд. Стража следит за Токаром. И за мной. Пришло время Кометы, Шаб. Десятое возвращение. Бесанд чует большой заговор воскресителей. И давит на меня. После этой истории с Токаром будет давить еще больше.
Шаблон втянул воздух сквозь зубы. Вздохнул.
