немногое, что у меня осталось.
Радетик кивнул и вышел.
— Ну и дела, — сказал Драконоборец. — Протопать, убивая себя ускоренным маршем, весь путь от Высокого Крэга, для того чтобы спасти эту помойку, и теперь шпарить обратно? Не знаю, почему слабоумным дозволяется разрабатывать планы военных кампаний.
— Вы только послушайте этого старого стратега, — издевательским тоном произнес Хаакен. — У человека не хватает ума, чтобы выдержать строй, а он делает вид, что разбирается в военном деле лучше, чем генерал или отец Гаруна, которые командовали армиями ещё в то время, когда его собственный папаша ещё только задумывал его сотворить.
— Потише, вы! — сказал Браги. — Предполагается, что мы уходим отсюда тайком.
— Чего зря волнуешься? Эти фургоны так скрипят, что их слышно с расстояния в четыре мили.
Кавалеристы валига выехали ещё вечером в надежде очистить округу от лазутчиков Эль Мюрида. Теперь же в путь двинулась основная колонна. Солдаты Гильдии должны были охранять арьергард. Валиг надеялся, что уход заметят лишь тогда, когда догнать беглецов будет уже невозможно.
— Рагнарсон!
Перед Браги возник лейтенант Сангинет.
— Сэр?
— Твоя банда производит слишком много шума. Скажи Драконоборцу, чтобы он помолчал. А не то я скормлю его шакалам.
— Слушаюсь, сэр. Если потребуется, я заткну ему пасть кляпом, сэр.
На этом все должно было закончиться, однако Сангинет не уходил. Браги начал сникать. Когда офицер в конце концов ушел, Браги сказал Хаакену:
— Он все знает, но должен притворяться, что ему ничего не известно. В противном случае ему надо принимать в отношении нас какие-то меры. Несмотря на то что мы спасли сына валига, нам долго придется ходить по угольям. Лейтенант обязательно попытается прихватить нас ещё на чем-нибудь. Рескирд, а тебе лучше притвориться, что ты вообще не учился разговаривать.
— А что я сделал? Сказал вслух то, о чем все думают!
— У остальных хватает ума держать свои мысли при себе. Ну ладно, пошли.
Браги, покидая Эль Асвад, ни разу не оглянулся. Взгляд через плечо был бы взглядом в прошлое, а он не хотел мучить себя напрасными сожалениями о том, что вообще решил вступить в Гильдию. Решение было дурацким, но он так или иначе в Гильдии, и ему должно хватить упрямства продолжать начатое.
Правда, и впереди он тоже не видел ничего обнадеживающего. Он чувствовал, что ему придется пролить свою кровь в песках этой дикой, чужой и совершенно непонятной для него земли.
Гарун же смотрел назад. У него просто не было иного выбора. Несмотря на все утверждения, что он может ехать верхом, его все-таки положили на носилки лицом к замку.
Гарун рыдал. Он не знал иного дома и был уверен, что больше никогда его не увидит. Он оплакивал отца и Фуада, для которых Эль Асвад значил много больше, чем для него. Он плакал, вспоминая своих предков, которые отважно удерживали Восточную Твердыню, не склоняясь перед врагом. И он оплакивал свое будущее. В самых общих чертах оно уже стало вырисовываться перед его мысленным взором.
К носилкам подошел Мегелин и молча зашагал рядом. Никакие слова не могли бы быть красноречивее этого молчания.
Еще до рассвета колонна растворилась в пустыне, так и не замеченная никем из врагов.
Глава 13
Ангел
Потрясенный неожиданным ударом судьбы, Эль Мюрид отошел к Себил-эль-Селибу.
Но прежде чем полностью уйти в себя, он вызвал Нассефа из-под Тройеса. Послание было составлено в решительном тоне и не допускало двойственного толкования. Нассеф должен вернуться, или его ждет гнев культа Хариша.
Нассеф прибыл в рекордно короткий срок. Торопиться его заставили не столько слова послания, сколько его тон. Он боялся, что Эль Мюрид не выдержит напряжения и окончательно сломается. И то, что он увидел по возвращении, только усилило его опасения. Его зять вел себя так, словно мир вокруг него прекратил существование.
Шесть дней Ученик восседал на Малахитовом Троне, не замечая никого вокруг. Он очень мало пил и почти ничего не ел, совершая путешествие по лабиринтам своей души. И Нассеф и Мириам страшно беспокоились.
Нассеф. Циничный и ни во что не верящий Нассеф. Он сам являл собой половину всей проблемы. Он был не до конца искренен в деле служения Богу. Эль Мюрид умолял Творца простить его самого за то, что он согласился на компромисс. От Нассефа следовало избавиться ещё десять лет назад. Но надо было считаться с чувствами Мириам и принимать во внимание несравненные полководческие таланты Нассефа. А теперь следует учитывать и то, что некоторые Непобедимые могли стать более преданы своему командиру, нежели своему пророку. Отдать их под командование Нассефа было большой ошибкой.
Однако еретики внутри движения будут ждать до тех пор, пока он не истребит всех внешних врагов.
Но Нассеф… Он принимал взятки от роялистов, жаждущих сохранить свои жалкие жизни. Он торговал помилованием. Он присваивал чужие богатства для себя лично и для своих подручных. Он вербовал себе собственных сторонников. Может быть, и не прямо, но он стремился подчинить себе движение. Когда- нибудь он сможет попытаться откровенно подмять его под себя. Нассеф был Учеником Властелина Зла в стане Эль Мюрида.
Но в дебри души Эль Мюрида загнало совсем не психическое потрясение. Нет. Его отрешенность от жизни была порождена не поражением под Восточной Твердыней. Да и поражение оказалось не столь серьезным, как представлялось вначале. Враг не решился на погоню, опасаясь наткнуться на засаду. Причиной глубоких раздумий и сомнений Эль Мюрида явился уход валига из Эль Асвада.
Это событие произошло крайне неожиданно, и оно было совершенно не в характере Юсифа. Валиг человек упорный — боец, а не беглец. Отступление не имело никакого смысла после стольких лет упорного противостояния.
Уход Юсифа лишил Эль Мюрида цели его существования. В течение многих лет все его планы рушились под ударами этого человека, и он отвык заглядывать в будущее дальше поражения Юсифа. Теперь он просто не знал, что делать.
Юсиф ушел из крепости, но не из мыслей Ученика. Почему он отступил? Что нового он мог узнать? В конце концов Пророк вызвал Нассефа и задал ему эти вопросы.
— Не знаю, — ответил Нассеф. — Я не перестаю задавать те же вопросы Эль Надиму и Хали. Я переговорил со многими людьми. Вот уже неделю не могу сомкнуть глаз. Но тебе я ничего сказать не в состоянии. Совершенно определенно знаю лишь то, что Абуд его не вызывал. В Аль-Ремише ничего не происходило.
Ни одно событие в столице не могло пройти мимо внимания Нассефа — он имел своего агента в самом Королевском Шатре.
— В таком случае ему известно не больше, чем нам, — задумчиво произнес Эль Мюрид. — Интересно, какой факт он интерпретирует не так, как мы?
— За этим стоит западный дьявол Радетик.
— Не исключено. Идолопоклонники чужих земель меня ненавидят. Они, вне всякого сомнения, чувствуют, что меня поддерживает десница Господня. Они знают, что я Его орудие, что я призван очистить неверных от греха. Они не что иное, как слуги Властелина Зла, пытающиеся продлить его господство в проклятых королевствах.
Что означает эта почти незаметная ухмылка на губах Нассефа?
— Папа!
Девчонка радостно прыгала на одной ноге. Первой реакцией Эль Мюрида было желание хорошенько отшлепать дочь за столь непочтительное поведение в храме. Но затем Ученик решил, что это будет несправедливо — ведь он на столько времени лишил дочь своего внимания!
— Этот ребенок иногда ведет себя как дикарь, — заметил Нассеф.
