Юсиф перевел взгляд с короля на наследника. На лице Ахмеда была зловещая улыбка. Через несколько мгновений он, ни слова не говоря, выскользнул из помещения.
Юсиф удивлялся этому не более секунды. Нежный звон наперстных кимвал, развевающиеся полупрозрачные покровы и шелковая кожа Лаллы полностью завладели его вниманием.
— Да перестанешь ли ты наконец? — выпалил Рескирд. — Или хочешь, чтобы у меня крыша поехала?
— Перестать что? — остановившись, спросил Браги.
— Расхаживать. Туда-сюда. Туда-сюда. Как будто родить собираешься.
Хаакен промычал, выражая согласие с Драконоборцем, и в свою очередь спросил:
— В чем дело?
Браги даже не замечал того, что расхаживает.
— Не знаю. Избыток нервной энергии, наверное. Это место наводит на меня страх.
Наемники стали лагерем на западном склоне чаши. Палатки стояли в отдалении от Аль-Ремиша, но недостаточно далеко, чтобы удовлетворить солдат. Между туземцами и чужаками то и дело возникали трения. Солдаты Гильдии пытались держаться особняком, обливая презрением этот варварский Аль-Ремиш и всех его обитателей.
— Я слышал, что мы здесь надолго не задержимся, — сказал Рескирд. — Говорят, что они скоро с нами расплатятся и отпустят.
— Жду не дождусь, — заметил Хаакен.
Браги сел, но усидеть на месте не смог. Уже через минуту он снова принялся расхаживать вокруг костра.
— Опять принялся за свое, — проворчал Рескирд.
— Ты действуешь мне на нервы, — вступил Хаакен. — Почему бы тебе не пойти прогуляться?
— Пожалуй, я это и сделаю. Может быть, найду Гаруна и узнаю, как его дела. Не видел его со времени нашего прибытия сюда.
— Отличная идея. Только внимательнее смотри по сторонам, чтобы тебе не пришлось спасать его задницу в третий раз. — Хаакен и Рескирд весело заржали.
Браги внимательно оглядел окружающие холмы, не зная, что он там хочет усмотреть. В воздухе ощущалась напряженность, которая обычно бывает перед грозой.
— Да. Именно так я и сделаю.
— Не задерживайся, — предупредил его Хаакен. — В полночь нам заступать в караул.
Браги подтянул штаны и быстро зашагал прочь. Через несколько минут он уже оказался за пределами лагеря и шел между палатками паломников, прибывших в столицу на празднование Дишархуна. К тому времени, когда Браги добрался до самого города, его нервы немного успокоились, и он принялся размышлять о том, как лучше найти Гаруна среди людей, на языке которых он не знал ни слова. Рагнарсон не имел ни малейшего представления о том, где валиг разбил свой лагерь.
К тому времени, когда поиски привели его к стене, окружающей Святилище Мразкима, он уже успел забыть о цели своей экспедиции, превратившись в обыкновенного зеваку. Раньше в городе ему бывать не доводилось. Даже во тьме ночи чужая архитектура поражала.
Гарун не мог уснуть. И не только он один. Весь Аль-Ремиш, казалось, не находил себе места. Фуад, начав ещё на закате, продолжал точить свой меч. Мегелин расхаживал туда-сюда, раздражая Гаруна своей болтовней. Радетик утратил столь присущую ему точность речи и нес какую-то чепуху, перескакивая с одной темы на другую. Нервное напряжение возрастало, не находя выхода ни в каком определенном направлении.
Первые возбужденные выкрики на улице даже принесли им какое-то облегчение. Когда они выскочили из своих шатров в лунную ночь, их лагерь уже кишел облаченными в белые балахоны Непобедимыми.
— Откуда, дьявол бы их побрал, они возникли? — бросил Фуад и крикнул:
— Алтаф! Белул! Ко мне!
— Мегелин, что происходит?
— Эль Мюрид здесь, Гарун! Возвратился, как и обещал, чтобы отпраздновать Дишархун.
Через несколько мгновений началась всеобщая, хаотичная свалка. Роялисты и Непобедимые сражались без всякого плана. Главной задачей сражающихся было желание выстоять в схватке с ближайшим к нему противником.
— Король мертв!
Десять тысяч глоток издали вопль отчаяния. Многие роялисты, побросав оружие, обратились в бегство. Это в полной мере проявилась та внутренняя гниль сторонников короля, которую ощутил Юсиф, едва успев появиться в Аль-Ремише.
— Ахмед предал своего отца!
Это сообщение о сыновней измене было даже более деморализующим, нежели весть о кончине короля. Как можно сражаться за Корону, если наследник монарха находится в стане врага?
— Отец, значит, был там? — спросил Гарун.
— Совершенно верно, — задумчиво протянул Радетик. — Но он…
— Я найду его, — прорычал Фуад. — Я ему нужен. Рядом с ним сейчас нет никого, кроме Али. Некому прикрыть его со спины! — С этими словами он, широко взмахнув острым как бритва мечом, срубил ближайшего к нему врага.
— Фуад! — выкрикнул Радетик. — Вернись! Там ты уже ничего не сможешь сделать!
Но Фуад ничего не слышал.
Гарун бросился вслед за дядей, но Радетик успел схватить его за рукав.
— Не будь идиотом!
— Мегелин!
— Нет. Это же глупо. Подумай. Теперь ты стоишь вплотную к троном. Кто наследует твоему отцу и Али? Никто. Во всяком случае, не Ахмед. Только не Ахмед. Ахмед — покойник, вне зависимости от того, кто победит сейчас. Нассеф хочет его смерти даже гораздо больше, чем мы.
Гарун попытался вырваться, но Радетик держал крепко.
— Стража, к нам! — приказал он.
Некоторые из людей валига повиновались. Они слышали, что перед этим говорил Радетик.
— Претендент должен остаться обязательно, Гарун. В противном случае все потеряно. За тобой в линии наследования стоит Нассеф.
Белые мантии продолжали рекой литься в Аль-Ремиш. Но впереди них мчались замешательство и паника. Дважды Мегелину и охране пришлось отбиваться от нападения. Радетик продолжал собирать вокруг себя сторонников короля.
С целью истребить семейство валига появился новый отряд Непобедимых. Воины были полны решимости. Радетик сражался словно демон, показывая те приемы боя, которые редко можно было увидеть за пределами фехтовальных залов Ребсамена. Его упорство подняло дух людей, которых он сумел собрать вокруг себя. Гарун бился бок о бок с учителем, стараясь улучить минуту, чтобы обратиться к своему искусству шагана. Однако Непобедимые так и не предоставили ему такой возможности. Его товарищи начали ослабевать.
Гарун тем не менее попытался запустить руку в мешок с магическими принадлежностями. У него над ухом просвистел клинок. Юноша выронил мешок и потерял его из виду.
Остановить Непобедимых было невозможно. Сейчас он умрет…
Дикий рев перекрыл шум ночного сражения. Вращая меч над головой обеими руками, в строй Непобедимых с тыла врубился Браги Рагнарсон. Через несколько секунд полдюжины белых балахонов валялась на земле. Некоторые бросились в стороны от меча безумца. Северянин набросился на оставшихся, колошматя своим тяжелым мечом по их саблям.
Непобедимые разбежались, а Гарун, истерически расхохотавшись и глядя на Мегелина, выдавил:
— Третий раз! Он сделал это трижды!
На заплетающихся ногах он побрел к Браги, который продолжал размахивать мечом, обзывая Непобедимых трусами и приглашая их вернуться. Гарун обнял гиганта и произнес:
— Не могу поверить. Снова ты!
