жизни дочери и не поверила бы своим глазам, если бы догадалась пробраться за нами на кладбище. Морли поверил мне на слово. Мы были еще в пятидесяти футах от дома, когда вышел человек в ливрее и двинулся к нам навстречу. - Похоже, он не очень рад, что мы решили заглянуть на огонек. Он не похож на обычного швейцара, - пробурчал Морли. И точно. Он смахивал на Плоскомордого Тарпа, оставившего позади свои лучшие годы, но по-прежнему весьма опасного. - Чем могу служить, джентльмены? Надеясь на лучшее, я решил идти напрямую, не сильно удаляясь от правды. - Не знаю. Мы прибыли сюда из Танфера в поисках Кляуса Кройка. Похоже, с этой стороны он удара не ожидал. - А я-то думал, что уже слыхал все идиотские шутки. - Мы только сейчас узнали, что он умер. - Ну и отправляйтесь туда, откуда явились, раз парень, которого вы ищете, откинул копыта. - Я желал побеседовать с ним лишь с целью выяснить, где я могу найти его ab `hcn дочь. Я знаю, что она вышла замуж, но не знаю, за кого. Я рассчитывал, что ее мать или кто-то из родственников еще живут здесь и смогут подсказать мне нужное направление поисков. Остался ли кто-нибудь из них в этом доме? Он выглядел так, будто все это для него слишком сложно. - Вы, наверное, толкуете о людях, которые здесь жили раньше? Так они съехали пару лет назад. Изменения в доме казались свежими, что подтверждало слова ливрейного Тарпа. - Вам не известно, где она может находиться? - Откуда? Я даже не знал ее имени, пока вы мне не сказали. - Благодарю вас за ваше внимание и потраченное на нас время. Попытаемся отыскать ее как-нибудь еще. - Для чего вам потребовалась эта мачушка? Пока я обдумывал ответ, Морли выпалил: - Чтобы бросить ее в болото и посмотреть, как запрыгают лягушки. - Мы представляем интересы душеприказчиков в завещании, по которому она является основной наследницей. - Обожаю, когда ты изъясняешься юридическими непристойностями. - Морли перевел нашему новому приятелю: - Она унаследовала кучу денег. - Почти превратившись в чревовещателя, он прошипел мне: - Врежь ему цифрой, посмот рим, как он вытаращит глаза. - Это составит примерно сто тысяч марок, за вычетом гонорара душеприказчиков. Глаза он не вытаращил. Даже не мигнул. Наш друг просто сказал: - А я-то думал, что уже слыхал все идиотские шутки. Я тоже повторил: - Благодарю вас за ваше внимание и потраченное на нас время, - и направился в сторону улицы. - Куда дальше? - поинтересовался Морли. - Поспрашиваем в домах на противоположной стороне. Те, кто там живет, знали это семейство. Может, что-нибудь подскажут. - Если они тоже не съехали. Что скажешь об этом парне? - Пока воздержусь, надо побеседовать с другими людьми. В следующем доме у нас состоялась не такая воинственная, но такая же бесполезная беседа. Живущие там люди переехали в этот район всего год назад и знали о Кронках лишь то, что Кляус был убит во время последнего вторжения венагетов. - И что ты об этом думаешь? - спросил я, развернув экипаж и направив его назад в сторону обиталища павлинов. - О чем? - Они сказали, что Кронк был убит 'во время последнего вторжения венагетов', а не 'убит венагетами'. - Неточность, проистекающая из лености ума. Без сомнения. - Не исключено. Но это тот нюанс, который стоит принять во внимание. Именно из таких деталей создается полная картина. Они подобны отдельным мазкам кисти художника. Павлины засекли нас и теперь орали в тринадцать дьявольских глоток. Они вопили так, словно у них много лет не было повода покричать. - Господи, - прошептал я, - да она вовсе не изменилась. - Она всегда была такой старой уродиной? - спросил Морли, уставясь на женщину на балконе, которая следила за нашим приближением. - Не изменила даже одежду. Будь с ней осторожен. Она наполовину халдер и что-то вроде ведьмы. Маленький человечек в зеленом сюртуке и длинном колпаке перебежал нам дорогу. Он что-то верещал на непонятном мне языке. Морли поднял камень, чтобы запустить им в человечка, но я его остановил. - Что ты делаешь? - Это же паразиты, Гаррет. Пусть они бегают на задних лапах и издают звуки, напоминающие речь, но они всего лишь паразиты. Не лучше крыс. Но камень он все же выронил. У меня свое отношение к крысам, которые бегают на задних лапах, говорят и даже занимаются общественно полезной деятельностью. Я понимал настроение Морли, хотя и не разделял его предрассудка. Старая Ведьма (я не слышал, чтобы ее звали иначе), скалясь, пялилась на нас сверху. Это был классический беззубый оскал. Она выглядела точно как ведьмы в детских сказках. Я ничуть не сомневался, что она сознательно выработала для себя этот образ. До нас донеслось безумное хихиканье. Павлины ответили на него новым воплем. - Страшно, - сказал Морли. - Таков ее образ. Своего рода игра. Вообще-то она безвредна. - Это ты так говоришь. - Так считали все, когда я был здесь. Безумна, как гном, накурившийся 'травки', но абсолютно безвредна. - Тот, кто дает убежище этим крошечным ядовитым гадам, не может быть безвредным. Или невинным. Как только вы позволяете им приютиться в вашем саду, они начинают размножаться, как кролики, и скоро вы обнаруживаете, что все приличные люди, раздраженные их грязными трюками, бегут от вас. Мы уже находились под самым балконом. Я воздержался, не стал упоминать о его реакции на расизм садовника. Это не принесло бы пользы. Каждый почему-то склонен полагать, что его собственный расизм - проявление божественного вдохновения и не подлежит сомнению. Само собой, моя собственная нелюбовь к крысиному народцу - исключение из этого нелогичного образа мышления. Старая Ведьма снова захихикала, ее поддержал мощный хор павлинов. Затем она прокричала: - А ведь его убили! - Кого? - спросил я. - Человека, которого ты ищешь, рядовой Гаррет. Синдика Кляуса. Они думают, что об этом никто не знает. Но они ошибаются. Их видели. Не так ли, мои милые крошки? - Откуда вы?.. - Неужели ты думаешь, что ты с той девчонкой могли незамеченными убегать по ночам на кладбище, чтобы удовлетворить свою похоть? Маленький народец все видит и рассказывает мне. А я никогда не забываю имен и лиц. - Что я тебе говорил? Настоящие паразиты. Прятались в тени надгробий, выслеживая тебя. И, думаю, хохотали в глубине своих маленьких черных душонок, потому что нет зрелища более смешного, чем совокупляющиеся люди. Я постарался проигнорировать его слова, но слегка покраснел. - Кто его убил. - спросил я, - и почему? - Мы могли бы назвать некоторые имена, не так ли, мои милые крошки? Но зачем? В этом нет теперь никакого смысла. - Но не могли бы вы по крайней мере сказать, почему он был убит? - Он узнал нечто, оказавшееся опасным для его здоровья. - Она вновь хихикнула. Павлины приветствовали ее ором. Видимо, это была удачная шутка. Не так ли, мои милые крошки? Слишком много знал. - Что это могло быть? Радость исчезла с ее лица. Глаза посуровели. - От меня ты ничего не узнаешь. Может быть, этой мачушке Кейен что-нибудь известно. Спроси ее, когда отыщешь. Скорее всего и она ничего не знает. А мне плевать на всю эту историю. Во второй раз за короткое время я услышал, как Кейен называют 'мачушкой', и во второй раз я слышал это слово, После того как ушел из морской пехоты и убрался из Кантарда. Это было особенно грязное словцо из уличного сленга венагетов. Так называют женщину человеческой расы, путающуюся с существами иных видов. В нашем языке есть что-то подобное: 'кобальдоложец' или 'гроллесексуалист'. - Вы знаете, где она? - Нет. Не знаю. - Не подскажете ли вы мне, где можно найти ее родственников? - Не знаю. Может быть, они все присоединились к ней. Может быть, бежали куда-нибудь, чтобы скрыться от позора. Она хихикнула, но явно не от всего сердца. Павлины поддержали ее тоже не очень искренне. Это был не чистосердечный вопль, а скорее из милости. - Можете ли вы мне хоть чем-нибудь помочь? - Могу дать тебе совет. Я обратился в слух. - Будь осторожен, когда затеешь с кем-нибудь игры меж могильных камней. Особенно это относится к Кейен. Она может показать тебе могильную плиту, на которой начертано ее имя. - Пора сматываться, - сказал я. - Больше ничего не выудим. Морли согласился. Я поблагодарил Старую Ведьму, и мы отступили. Она тщетно пыталась продлить приятную беседу. - Ну что, стоило с ней болтать? - Безусловно. Перед нами возник человечек в зеленом и красном. Он стащил шапочку, поклонился и поприветствовал Морли весьма красноречивым непристойным жестом. Хихикая, малютка скрылся в кустах. На этот раз я не остановил Морли, когда он швырнул камень. Подглядывать изза могильных камней?! Хихиканье прервалось кратким 'Ой-ой!'. - Надеюсь, мне удалось проломить ему черепушку, - проворчал Морли. - Что будем делать? - Вернемся в гостиницу и подкрепимся. Проведаем тройняшек. Выпьем пивка. Подумаем. А после попробуем полистать приходские книги и муниципальные записи. - Зачем? - Узнать, за кого она вышла замуж, если бракосочетание состоялось здесь. Она была правоверная девочка. Ее бракосочетание должно было быть красочным представлением. Может, удастся найти ее через мужа, если выясним его имя. - Не хочу тебя огорчать, Гаррет, но боюсь, что женщина, которую мы найдем, окажется вовсе не той девушкой, которую ты так трогательно ищешь. И мной владели те же грустные предчувствия.
ГЛАВА 23
- Куда, черт побери, они делись? - орал Морли на хозяина гостиницы. - Откуда, черт побери, я могу знать! - орал в ответ хозяин, явно привыкший пререкаться с постояльцами. - Вы просили не давать им спиртного. Но вы и слова не сказали о том, что я должен состоять при них нянькой и следить, чтобы они не болтались по улицам. Если вас интересует мое мнение, я скажу: они уже достаточно большие мальчики и могут играть самостоятельно. - Он прав, Морли. Отстань. Мне не хотелось, чтобы он перевозбудился и для
