это я и рассчитывал услышать. Выходит, Младший все же допустил промашку. Впрочем, надо удостовериться, пока подозрения остаются всего лишь подозрениями. Я будто искал иголку в стоге сена. Моя повозка катилась от фермы к ферме, всюду я задавал те же самые вопросы; мне отвечали когда охотно, когда не слишком, но суть ответов была неизменной - никто не просил одолжить и не предлагал купить у фермеров то или иное средство передвижения. Наступило и миновало время обеда, и я понял, что пора пораскинуть мозгами. Быть может, Младший и впрямь добрался до города пешком. Или остановил на дороге какой-нибудь дилижанс. Либо гоблины снабдили его неким транспортом. Да нет, вряд ли. Все эти способы не для него. Во-первых, из-за характера, а во-вторых - по той простой причине, что, скажем, кучеры обычно запоминают тех, кого подсаживают по дороге. И если Карл стремился замести следы... Лично я попробовал бы в подобной ситуации пристроиться к какому-нибудь фермеру, который ехал бы в город. Но сомнительно, чтобы избалованный отпрыск аристократического рода стал взывать к состраданию ближних. Кстати, если его все же подвезли, шансы отыскать тех, кто ему помог, практически равны нулю. Ладно, будем уповать на то, что если бы его и впрямь подвезли, он бы об этом упомянул. Во мне крепло убеждение, что похищение Младшего было инсценировано. Пришлось даже одернуть себя - ведь, зациклившись на чем-то одном, я мог упустить из виду какую-нибудь важную подробность. Зрелище, открывшееся взору, словно перебросило меня в прошлое. Я будто вновь очутился в армии. Фермер, его сыновья и помощники двигались через поле, вытянувшись цепочкой и ритмично размахивая косами. Они смахивали на передовой отряд наступающей армии. Я натянул вожжи и стал наблюдать. Меня явно заметили, но виду не подали. Отец семейства поглядел на затянутое облаками небо и решил продолжать работу. Что ж, будем играть по их правилам. Я спрыгнул наземь, обошел несжатый участок, чтобы показать, что ценю чужой труд, и приблизился к цепочке косарей с фланга. Женщины и дети, которые вязали снопы и навьючивали их на спины флегматичных осликов, проявили куда больше любопытства, чем мужчины. Я коротко поздоровался и прошел мимо, памятуя о том, что в деревне свои нравы: невинную шутку здесь нередко воспринимают как покушение на женскую добродетель. Остановившись на почтительном расстоянии от человека, который производил впечатление старшего, я сказал: - Здравствуйте. Он что-то пробурчал себе под нос, продолжая размахивать косой. Не послал куда подальше, и на том спасибо. - Вы могли бы мне помочь. По его бурчанию можно было понять, что он весьма в этом сомневается. - Я ищу человека, который прошел этой дорогой четыре-пять дней тому назад. Возможно, он пытался одолжить или купить лошадь. - Зачем он вам? - Он дурно обошелся с моей женщиной. Фермер повернулся и посмотрел на меня. Что ты за мужик, говорил его взгляд, если не мог справиться с собственной женой. - Он убил ее. Я обнаружил тело только вчера. Отвезу родным, а потом найду того негодяя, который поднял на нее руку. Фермер перестал косить, прищурил глаза, повидавшие много рассветов и закатов. Остальные косари тоже прекратили работу и оперлись на свои косы, точь-в-точь как усталые солдаты на копья. Женщины и дети уставились на меня. Фермер кивнул, положил косу на землю, приблизился к повозке, приподнял край одеяла и взглянул на Амиранду. - Красивая, - проговорил он, возвратившись ко мне. - Красивая, - согласился я. - Мы ждали ребенка. - По ней заметно. Уодлоу, иди сюда! К нам подошел пожилой мужчина. - Ты продал тому городскому франту свою кобылу? Уодлоу посмотрел на небо, словно ожидал увидеть ответ в облаках. - Ну да. Пять дней тому назад. - Опираясь на косу, он с подозрением разглядывал меня, будто опасаясь, что я потребую вернуть деньги. Я узнал то, что мне было. нужно, однако игру требовалось довести до конца. - Он не сказал, в какую сторону направляется? Уодлоу поглядел на старшего, который заявил: - Расскажи ему все, что знаешь. - Говорил, что в город. Дескать, у него украли лошадь. Такие дела. - Слова из Уодлоу приходилось буквально вытягивать. - Ясно. Он был в сапогах? - Я задал вопрос как бы невзначай, хотя от ответа на него зависело очень многое. - Не, - протянул Уодлоу. - В башмаках. Городские башмаки, здесь в таких и недели не проходишь. - Понятно. Один? - Как перст. - Что ж, спасибо. - Все узнали? - осведомился старший. - Думаю, теперь мне известно, где его искать. Большое спасибо. - Я поглядел на небо. - Всего хорошего. - Удачи. Красивая у вас жена. К горлу подкатил комок, на глаза навернулись слезы. Я помахал рукой и пошел прочь. Признаться, эти крестьяне поняли меня лучше, нежели кто-либо другой, за исключением, может быть, Уолдо Тарпа. К тому времени как я взобрался на сиденье и взял в руки вожжи, косари вместе с женщинами и детьми уже возобновили работу. Может статься, обо мне они вспомнят за ужином.
ГЛАВА 21
В город я въехал уже в сумерках. Амиранда сидела рядом со мной. Наложенные ведьмой чары продолжали действовать, поэтому выглядела она вполне естественно, тем более в полумраке. Быть может, девушку увидит тот, кто считает ее мертвой, и всполошится, решив, что она жива. В голове у меня царил сумбур, из которого, будем надеяться, рано или поздно возникнет хотя бы одна здравая мысль. Я нарочно сделал крюк, проехал по окраинам города гоблинов, потом покружил немного у заведения Летти Фаррен, где обычно собирались и просаживали бабки всякие щеголи с Холма. Они просаживают, а мы расхлебывай. Потом я покатил домой и вошел через заднюю дверь, чтобы не привлекать внимания. Меня встретил Дин, у которого от изумления отвисла челюсть. - Что с ней такое, мистер Гаррет? - Мертва, - отозвался я. Настроение у меня было препаршивое. - Убита. Еще вопросы есть? Он начал многословно извиняться. Я тоже извинился за несдержанность и прибавил: - Понятия не имею, кто ее убил и за что. Может, за то, что она была беременна. Или слишком много знала. Пошли к нашему гению. Глядишь, он чтонибудь и подскажет. Покойник далеко не всегда такой равнодушный, каким норовит выглядеть. Он сразу уловил мое настроение и не стал, как обычно, валять дурака. - Эта девушка провела ночь в моем доме. - Смотри-ка, а я думал, что он не знает. - Да. Если хочешь, расскажу все по порядку. Он молча выслушал меня, а Дин, который тоже внимал моим словам, то и дело подливал мне пива. Судя по тому, что Покойник, вопреки своей привычке, даже не пытался перебивать, рассказывал я неплохо, да и при расследовании ничего не упустил. Единственный вопрос, который он задал, касался мамонта и явно был продиктован простым любопытством. - Мне надо подумать, Гаррет. А ты давай напивайся. Присмотри за ним, Дин. - С какой еще стати? - В таком настроении ты способен совершить необдуманный поступок, который может привести к серьезным последствиям. Я призываю тебя к осторожности. Сведений, собранных тобой, недостаточно, чтобы выявить преступника из общей массы. Однако завтра я приведу соображения, которые, возможно, позволят отыскать более убедительные улики. - Более убедительные? Мне вполне хватает этих. - Ты хочешь обвинить единственного и любимого сына Владычицы Бурь в совершении преступления на основании пары башмаков? Тебе прекрасно известно, gb. Рейвер Стикс будет выгораживать своего отпрыска, даже если его застанут рядом с младенцем, из груди у которого он только что вырезал сердце. Кроме того, преступник, вполне возможно, вовсе не он. - А кто же еще? - Это тебе и предстоит выяснить. Я признаю: вероятность того, что молодой да Пена и мертвая девушка участвовали в инсценировке похищения, весьма велика. Однако вероятность - не уверенность. Между прочим, ты столь рьяно стремишься обвинить во всем молодого Карла, что упустил из вида факт, который может все объяснить. - Хватит ходить вокруг да около. Ты что, не можешь сказать прямо? - Двести тысяч марок золотом. Столь крупная сумма могла пробудить сострадание даже в сердце гоблина. Может быть, бандиты решили, что им нет необходимости проверять карманы жертвы? Дьявол, а ведь он прав. Главная трудность, похоже, в том, что вопросов мало, а ответов явный избыток. - Не верю, - заявил я. - Подумай на досуге. Что могло случиться с золотом? - Что? - Насколько тебе известно, домина Даунт передала золото преступникам. По словам Амбер и по мнению других свидетелей, все молодые люди страстно желали покинуть дворец Рейвер Стикс. Однако младший да Пена вернулся. Неужели он поступил бы таким образом, если завладел бы золотом? Нужно выяснить, где деньги. И где Донни Пелл, у которой наверняка немало знакомых в городе гоблинов. - Чтоб тебе пусто было, - произнес я в сердцах и получил в ответ нечто вроде мысленного фырканья. - Приходи утром, Гаррет. Я поделюсь с тобой своими мыслями. Я направился было к двери, но тут мой взгляд упал на тело Амиранды. - Ас этим что делать? - Оставь ее здесь. Мы побеседуем. - В смысле? Ты что, записался в некроманты? Давай выкладывай. - Гаррет, ты не понимаешь образных выражений. Ступай отсюда. Мое терпение отнюдь не безгранично. Я отправился в гостиную и принялся медленно, но верно напиваться. Старина Дин, исполняя поручение Покойника, бдительно следил за моими действиями и, когда настало время, отвел меня в постель. Разрази его гром, этого Покойника! И зачем ему понадобилось все усложнять?
ГЛАВА 22
Старина Дин знал, как надо меня будить - заставил проглотить сытный завтрак, а когда ему показалось, что я отлыниваю, принялся греметь посудой. Я выбрал меньшее из зол и снова принялся за еду. Роскошный завтрак с яблочным соком и конфетами слегка разогнал похмелье. Между прочим, отказывался я потому, что
