— Я доверяю тебе, — прошептала она.
— Тогда позволь доказать тебе, что я не чудовище.
Аврора стояла, положив руки ему на плечи. Она смотрела прямо ему в лицо. В глазах его более не было ни холода, ни насмешки. Они светились нежностью.
Она дотронулась рукой до его гладкой щеки. Он коснулся губами ее губ.
— Я твой, дорогая. Только твой.
Аврора, вероятно, почувствовав решимость, провела ладонью по его мускулистой груди, покрытой завитками мягких волос. Николас застонал от восторга. Аврора развязала пояс халата, потянула его с плеч.
Он стоял перед ней обнаженный.
Удивительно, но она не чувствовала смущения. Возможно, потому, что уже видела его почти нагим при первой их встрече, возле летнего домика. Сейчас она могла думать лишь о том, как он хорош собой, как силен и необуздан, какая у него гладкая бронзовая кожа. Она пробежала пальцами по его плечам и замерла, заметив шрам на груди.
— Откуда это у тебя? — прошептала она.
— Дуэль на шпагах, когда я был примерно в твоем возрасте.
Пальцы ее продолжили исследование его тела, она провела ладонями вдоль ребер и опустилась ниже, к талии, остановившись у еще одного шрама.
— А этот?
— Дуэль на пистолетах годом позже. Мне нужно было попрактиковаться.
Аврора удивленно покачала головой.
— А теперь дай мне узнать тебя, — сказал Николас и стянул с нее рубашку.
Аврора стояла перед ним обнаженная. Он подхватил ее на руки и понес на брачное ложе.
Вначале он просто прижимал ее к своему телу и гладил, нашептывая на ухо всякие нежности. Почувствовав, что Аврора расслабилась, он начал целовать ее — медленно, с чувством. Лоб, глаза, рот, шею…
Она едва не задохнулась, когда он начал языком ласкать ее грудь.
— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — сказал Николас так же, как когда-то в Лондоне.
Воспоминание о том дне заставило Аврору вздрогнуть от предчувствия наслаждения.
Он потянул губами один из ее розовых сосков, затем другой, всякий раз втягивая с большей силой. Аврору захлестнуло желание. Все следы девичьей застенчивости куда-то пропали, и она застонала от удовольствия…
Николас становился смелее. Его руки и губы опускались по ее мягкому животу. Она вздрогнула. Он продолжал свои сводящие с ума ласки. Бедра ее раздвинулись.
Охваченная страстью, Аврора словно издалека слышала голос и не узнавала его. Она требовала новых ласк, говорила, где нужно ее трогать — там и здесь, сильнее, еще сильнее. Незнакомые ощущения затопили ее, и она не смогла сдержать крика. Это привело Николаса в восторг. Его ласки разбудили в ней дикое существо, вызвали сладострастие.
Наконец Николас лег на нее и шепнул:
— Я сделаю тебе больно только один раз, моя Рора. И больше никогда.
Но Аврора так жаждала принадлежать ему, что едва почувствовала боль. Эта боль тут же прошла, сменившись удовольствием — все нараставшим удовольствием, в котором растворялась прежняя Аврора и рождалась новая…
Перед тем как уснуть, она шепнула ему на ухо:
— Я рада, что проиграла в состязании.
Он засмеялся.
— Милая, я тоже рад!
Несколько дней Аврора и Николас почти не вылезали из постели.
— Тебе еще многому надо научиться, моя очаровательная женушка, — говорил он прежде, чем преподать ей очередной урок страсти.
Под руководством Николаса Аврора училась, как дарить мужчине наслаждение. Она почувствовала свою власть над ним, власть женщины. Теперь она знала, как с помощью пальцев, губ и языка покорять надменного мужа, доводить его до состояния, когда он начинал стонать» извиваться и просить ее прекратить эту изощренную пытку. Николас открывался ей со стороны, о существовании которой Аврора даже не подозревала.
Ни горничная, ни слуга не смели мешать им. Во время завтрака или ужина поднос с едой приносили и ставили в гостиной.
Когда Аврора и Николас наконец вернулись к обычной жизни, она чувствовала себя так, будто была его возлюбленной уже целый год.
Глава 12
Аврора стояла перед зеркалом, решая, какой из многих красивых нарядов сегодня надеть. Но при этом она то и дело посматривала в сторону закрытой двери, разделявшей спальни ее и мужа. Ей приходилось бороться с искушением нырнуть в его постель.
Она попросила горничную помочь ей одеться. Несколько дней Аврора и Николас не покидали спальню. Пора было заняться делами. У него хватало обязанностей по управлению поместьем, а у нее — по хозяйству. Кроме того, как он шепнул ей на ухо перед тем, как она с неохотой поднялась с постели и направилась к себе, ночь наступит довольно скоро.
Аврора налила себе в чашку горячего шоколада и подошла к высокому окну, выходящему на лужайку и парк за ней. Покачав головой, она рассмеялась. Какой же глупой девчонкой она была, опасаясь заниматься любовью с Николасом. Ни одна женщина не могла бы пожелать более внимательного, более нежного и мудрого любовника.
Но по мере того как шоколада в чашке становилось меньше, все новые и новые мысли приходили ей в голову — словно тучки, набегавшие на ясный небосклон. Пока они лежали в объятиях друг друга, пока они были в постели, Аврора чувствовала, будто всю жизнь знала этого человека. Но при свете дня она задавалась вопросом: тот ли он человек, каким она его представляет, и не будет ли ей трудно понять его и принять в иной ипостаси? Не только любовником.
Стук в дверь напомнил Авроре о том, что жизнь ждет от нее ответственности и самостоятельности в принятии решений. Она поставила чашку на столик и пошла открывать горничной.
После завтрака Николас отправился поговорить с управляющим, так что Аврора оказалась предоставлена самой себе. Она решила, что необходимо навестить свекровь.
Роза встретила ее с хмурым видом.
Аврора улыбнулась:
— Добрый день, Роза. Я хотела бы повидаться с леди Мэри.
— Боюсь, что это невозможно, мадам, — ответила горничная. — У леди мигрень, и она не хочет, чтобы ее беспокоили.
— Мне очень жаль, — сказала Аврора. — Тогда я зайду к ней завтра.
— Леди, вероятно, не успеет выздороветь к этому времени.
Аврора посмотрела горничной прямо в глаза.
— В таком случае я приду послезавтра. Я буду приходить каждый день. Когда-нибудь леди почувствует себя достаточно хорошо, чтобы меня принять.
Черные глаза Розы злобно блеснули. Но она покорно опустила голову и сказала:
— Я передам мадам ваши слова.
— Спасибо, Роза.
Аврора пришла навестить леди Мэри на следующий день. Роза, хоть и неохотно, пропустила ее.
— Добрый день, леди Мэри. — Аврора улыбнулась, глядя на мать Николаса. — Мне жаль, что вам так долго нездоровилось. Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя получше?
— Спасибо, — ответила леди Мэри. — Сегодня я чувствую себя гораздо лучше.
Аврора подождала. Продолжения не последовало.
«Можешь вести себя так, как считаешь нужным. А я буду играть в свою игру», — сказала себе
