Он знал, что кажется ей мерзким занудой, и не удивился, когда она торопливо отступила.
– Разумеется, – коротко кивнув, сказала она. – Мне просто стало любопытно, только и всего.
Маловероятно.
– Хорошо ли прошел ленч с Джеком? – спросила она, явно решив сменить тему.
– Я многое почерпнул. – Собеседник Маркуса мягко, но настойчиво пытался выпытать у него, что планирует Клайн в смысле экспансии, а Маркус, умело парируя его вопросы, узнавал то, что могло бы пригодиться ему для расследования.
Маркус узнал, что, по мнению Джека, «Клайн технолоджи» должна вести себя гораздо более агрессивно. Но не это удивило Маркуса. Его поразило то, что Ронни действительно ни с кем не встречалась.
Джек упомянул, что она, должно быть, слишком занята, что неудивительно для одинокой матери. Маркус посчитал, что термин «одинокая мать» не вполне применим к женщине, на попечении которой сестра-подросток, но, поразмыслив, решил, что определение это соответствует сути. Однако в свое время это не помешало Ронни встречаться с ним. Маркус почувствовал удовлетворение.
Но именно из-за этого она порвала с ним, Маркусом, и предала компанию ради денег, необходимых для лечения своей подопечной в Европе.
Ронни разгладила несуществующую морщинку на юбке, чем привлекла внимание Маркуса к ее точеным ножкам.
– Хорошо. Уверена, что ты получил удовольствие от компании Сэнди по дороге туда и обратно. Она умеет развлекать.
Блондинка не просто пыталась его развлечь, она была совершенно прозрачна в своих видах на него.
– Она желает знать, что готовит для «Клайн технолоджи» будущее. Я сказал ей, что я не хрустальный шар.
Ронни вновь села в кресло и уставилась на монитор.
– Я уверена, что она хотела не только этого.
Нет. Сэнди явно питала к нему интерес. И ясно дала это понять. Она не стала бы делать заявления вроде того, что никогда не покажется в дверях его спальни. И вдруг Маркус страшно разозлился оттого лишь, что эта дерзкая блондинка его хотела, а Ронни – ни в какую. Он столько времени хранил целомудрие, а она смела заявлять ему, что никогда не окажется в его постели.
– Не думаю, что она бы довела меня до мучительной эрекции и потом бросила в таком состоянии, если ты на это намекаешь.
Ронни замерла в кресле на мгновение, но уже в следующую секунду стояла на ногах, вытянувшись во весь свой рост – пять футов и четыре дюйма оскорбленной и разгневанной женской плоти.
– Ты грубиян! Ты знаешь, почему я бросила тебя тогда. Я не хотела продавать свое тело в обмен на твое молчание. И ты не долго меня помнил, так ведь? Флиртовал с Сэнди, как тот Казанова, со всеми этими «получше ее узнать» сегодня же вечером…
Гнев его как пришел, так и ушел – очень быстро.
– Ты меня ревнуешь.
Он заподозрил, что Ронни его ревнует, еще тогда, во время разговора с Сэнди, но сейчас, получив подтверждение своей догадки из уст самой же Ронни, он чувствовал настоящее глубокое мужское удовлетворение.
Она зло на него воззрилась:
– Я не ревновала. Что ты там делаешь со своими блондинистыми девахами – не мое дело.
Он не мог подавить искушение ее поддеть.
– Я думал, Сэнди – твоя подруга. Ронни выглядела несколько растерянной.
– Она и есть моя подруга.
– Ты всех подруг называешь «девахами» или только тех, кто выказывает интерес к твоему бывшему любовнику?
– Я не это имела в виду, – процедила Вероника сквозь стиснутые зубы. – Сэнди очень милая.
– Она еще и обалденно привлекательная.
Он совершенно не был готов к тому, что случилось. Глаза Ронни заволокла влага, и нижняя губа у нее подозрительно задрожала. Она развернулась, подставив его взгляду собственную спину.
– Да, это так, – сдавленно пробормотала она. Черт с ним, с самолюбием. Он не мог видеть ее плачущей.
Маркус положил ладони ей на плечи и притянул ее к себе до соприкосновения тел.
– Я бесчувственная свинья. Прости меня, детка.
– Жаба. И даже не живая, цементная жаба. Не понимаю, почему ты должен просить прощения за то, что сказал правду. Сэнди – роскошная женщина. – Голос ее дрогнул на последней фразе, и она отстранилась.
Он крепче схватил ее за плечи.
– Единственная женщина, которую я сейчас хочу, – это ты. Сэнди волнует меня так же, как красивый стол или стул.
