были причесаны и собраны в длинную косу цвета золота. Она отпустила Пэнси и Дженни, а Дукас помог ей сесть на стул, стоявший с противоположной стороны стола.
– Выглядит аппетитно, – произнесла Айрис, все еще не поднимая глаз на Лукаса, словно разговаривала с тарелкой.
– Айрис.
– Да?
– Посмотри на меня.
Айрис медленно подняла голову и посмотрела на мужа. Лукасу была понятна причина ее настороженности. Она беспокоилась, что он вновь захочет быть с ней, а ее тело все еще болело. Айрис вновь проявила робость, не сказав Лукасу о своих опасениях.
Он ободряюще улыбнулся ей.
– Ты все еще выглядишь усталой. После того как мы поедим, ты можешь удалиться в свою комнату.
Побледнев, Айрис кивнула:
– Если ты так хочешь, Лукас.
Заснуть Айрис не могла. Во-первых, она не устала. Лукас не моргнув глазом солгал, что она выглядит усталой. Она не стала спорить, так как знала, почему он это сказал. Он не котел, чтобы она спала с ним, и постарался скрасить оскорбление лживой заботой о ее здоровье.
Мысли о причине, по которой Лукас попросил ее покинуть его спальню, не давали Айрис заснуть. Она не смогла бы погрузиться в сон, даже если бы силы действительно ее покинули.
Подогнув под себя ноги, она села на подоконник и глубже запахнула халат Лукаса. Таким образом она могла вдыхать его аромат, исходящий от черного шелка. Он успокаивал ее, хотя и не мог заменить тепла рук своего хозяина. Именно там, в объятиях мужа, хотела она оказаться. Она хмуро посмотрела на восхитительное розовое покрывало, гостеприимно откинутое в сторону.
Айрис не хотела спать здесь. Она никогда больше не хотела спать в своей собственной постели. Она хотела спать со своим мужем. Айрис знала, что это неприлично. Леди всегда спят в собственной спальне, из скромности.
Если Лукас хотел, чтобы Айрис вела себя скромно, зачем он настаивал на том, чтобы рассмотреть ее обнаженное тело при свете дня? Разве может она после этого держаться в рамках приличия? Он видел все, что только можно, хотя она и не разгуливала обнаженной по их спальне. Но неужели после того, что они испытали вместе, Лукас действительно ждал, что Айрис вернется в свою холодную пустую постель?
Но похоже, именно этого он и хотел. Факты – вещь упрямая. Вот она здесь, в своей спальне. Одна.
Лишь одно могло послужить причиной ее изгнания. Поведение Айрис в постели Лукаса оказалось слишком вызывающим, слишком распутным и недостойным леди. Она не выдержала первого экзамена на звание жены.
Айрис так хотелось стать графиней, женой, достойной Лукаса, но он предъявил ей слишком высокие требования. Но если он не хотел, чтобы она вела себя как распутница, зачем тогда дотрагивался до нее в самых сокровенных местах? Разве он не знал, что ему противостоять невозможно? Очевидно, знал и ждал, что Айрис не поддастся искушению. Но если ее догадка верна, Лукас ведет себя нечестно. Ему не стоило искушать ее, а потом испытывать разочарование от того, что Айрис не соответствует его представлениям об идеальной жене.
Да он еще хуже, чем ее родители. По крайней мере они всегда хотели одного и того же… благопристойности и послушания. А Лукас сначала потребовал от Айрис ответной страсти, а когда получил желаемое, отверг ее.
Айрис спрыгнула с подоконника – она была слишком сильно обеспокоена, чтобы сидеть смирно, – и гневно взглянула на дверь, разделяющую их с Лукасом спальни. Очевидно, он уже крепко спит, не беспокоясь о том, что его жену терзают сомнения, угрызения совести и чувство унижения.
Нахал!
Прежде чем она осознала, что делает, Айрис пересекла комнату и распахнула дверь.
Лукас не спал. Значит, все еще хуже, чем она ожидала. Ее муж сидел за столом, где они только что ужинали, и внимательно смотрел на разложенные перед ним большие листы пергамента.
Когда вошла Айрис, он поднял голову:
– С тобой все в порядке, дорогая?
Он назвал ее дорогой, словно престарелую тетушку. Очевидно, его мысли были заняты бумагами, хотя он и делал вид, что смотрит на нее. Ну и нахал!
– Я не потерплю подобного обращения. Слышишь, Лукас? Я буду делать все, чтобы стать такой графиней, которая тебе нужна, но я не потерплю, чтобы ты так отвратительно обращался со мной. И хочу, чтобы ты знал об этом.
Лукас смотрел на жену так, словно она говорила на каком-то непонятном иностранном языке.
– И не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь. Все считают тебя святым, но я-то знаю, что это не так. Ты… ты… – Айрис никак не могла подобрать подходящего слова. – Ты лицемер! Да, да. Лицемер. Сначала ты заставил меня превратиться в распутницу, а потом отверг меня за то, что я поддалась твоим чарам.
Лукас поднялся со стула, взволнованный и сбитый с толку.
– Господи, Айрис, да о чем таком ты говоришь? – Айрис ощутила, как на глаза навернулись слезы. Если она немедленно не покинет спальню Лукаса, он станет свидетелем ее нового унижения.
– Я сказала то, что думаю. Впредь я постараюсь вести себя более благопристойно, но и ты должен вести себя соответствующе и не искушать меня больше.
