– Ты пытаешься сказать, что хочешь спать со мной?.. – Если слезы Айрис вызваны только этим, он постарается обуздать свои желания и спокойно уснет рядом с ней. Нельзя, чтобы она снова плакала.
Айрис отвернулась и пожала плечами. Лукас еще крепче сжал ее руки.
– Отвечай.
– Да. – Айрис вновь посмотрела мужу в глаза. – Я хочу спать в твоей постели каждую ночь, но если тебе это кажется непристойным, я буду уходить к себе.
И спать в пустой, холодной постели.
– Почему ты решила, что я считаю твое желание спать со мной непристойным?
Айрис нервно комкала пояс халата.
– В обществе принято, чтобы муж и жена спали отдельно. Я знаю, что это ужасно неприлично, но я не хочу следовать этому правилу. Тея лишь ради приличия оставляет свою одежду в соседней комнате, но спит она вместе с мужем. Думаю, Дрейк совсем не против, учитывая, что она выросла в Вест-Индии. Бабушка Гарриет всегда извиняется, когда Тея делает что-то не по правилам. Она говорит, что виной всему дурное воспитание, сестра выросла за пределами Британских островов. Тея же считает это вздором. Многие вещи кажутся глупыми, потому что само общество нелепо, и Тея не хочет потакать его требованиям.
Айрис замолчала, чтобы перевести дыхание, и в этот самый момент Лукас поцеловал ее – не хватит ли рассуждений о привычках ее сестры? Впервые за все время их сближения Айрис не ответила на его поцелуй. Она держалась отчужденно, а потом и вовсе поджала губы.
Лукас отстранился.
– В чем дело? Только не говори, что тебе стали неприятны мои поцелуи.
Губы Айрис приняли обычную форму, и Лукас понял, что она закусила их, чтобы не отвечать на его поцелуй.
– Я не хочу, чтобы ты испытал ко мне отвращение.
– Что заставляет тебя так думать? – Ну как можно было его не понять? Не догадаться, что он и сейчас ее хочет?
– Ты не хотел, чтобы я спала с тобой сегодня, – произнесла Айрис, словно обвиняя его в измене.
– Но тебе было больно, – напомнил Лукас.
Айрис густо залилась краской, но все же согласно кивнула.
– Я знал, любимая: если ты останешься в моей спальне, я снова захочу тебя и… Я боялся снова причинить тебе боль.
Лукасу показалось, что в эту секунду в глазах его жены проглянуло солнце, осветившее его своими лучами.
– Я действительно не разочаровала тебя?
– Как ты могла сомневаться? – Ведь Айрис ласкала его, чувствовала, как он вошел в нее и окончательно потерял самообладание. Неужели она столь наивна, что ничего не понимает?
– Я беспокоилась. Мне казалось, что я не выдержала первой проверки в качестве твоей жены.
Лукас удивленно посмотрел на Айрис.
– Тебе не нужно проходить никаких проверок, милая. – Но Айрис, как бы не обратив внимания на его слова, спросила:
– Это значит, что я могу остаться спать в твоей спальне?
– Да. Да. Да.
Спать с молодой женой и при этом не давать волю своим желаниям, как и предполагал Лукас, оказалось крайне трудно. Особенно невыносимо становилось, когда она во сне касалась его своими шелковистыми ягодицами. Проснувшись с мучительной болью в чреслах, Лукас принялся размышлять, как бы выбраться из объятий спящей жены, не разбудив ни ее, ни дремлющего до поры желания.
Он осторожно приподнял изящную руку Айрис, покоящуюся на его груди, и стал потихоньку сползать с постели, медленно высвободив из-под головы жены плечо, а потом ноги из-под ее ног. Айрис что-то недовольно пробормотала сквозь сон и закинула ногу на бедро Лукаса, едва не совершив непоправимое. Лукас подавил стон.
А потом изящная маленькая нога Айрис скользнула по бедру Лукаса, легонько задев его плоть. Айрис играла с огнем, но ощущение оказалось невероятно приятным.
– Доброе утро, Лукас.
Повернув голову, Лукас встретился со взглядом заспанных глаз.
– Доброе утро, милая.
Он все еще держал руку жены в своей, и Айрис нежно погладила его ладонь подушечкой большого пальца. Это прикосновение пробудило чувственную волну, прокатившуюся по всему телу Лукаса. Судя по лукавой улыбке на ее лице, Айрис почувствовала то же самое.
– Он снова шевельнулся.
Лукас засмеялся, но вскоре смех превратился в сдавленный стон, когда ее колено вновь коснулось его напряженной плоти.
– Перестань, – сказал Лукас, хотя вовсе не хотел, чтобы Айрис останавливалась. Более всего на свете он желал, чтобы она завершила то, что начала.
– Почему? Я не должна тебя трогать? – В голосе Айрис звучала неподдельная тревога.
