И снова страстно поцеловал ее. Поцеловал сначала в шею, потом нежно коснулся губами плеч, груди, маленьких твердых сосков.
Мэгги казалось, что вверху не потолок с темными балками, а черное бархатное небо с россыпью серебряных звезд. А она вся словно превратилась в желание, одно огромное, всепоглощающее желание, которое Валентино прекрасно понял.
Миг – и их тела соединились.
Они жадно обменивались поцелуями и ласками, кружась в диком вихре сжигающего их огня. Кожа Валентино стала влажной от испарины, лицо пылало. Он не отрываясь смотрел ей в глаза, и Мэгги восхищалась этим особым, почти неземным выражением его глаз…
Она витала в какой-то другой сфере, совершенно далекой от обыденной жизни. Каждое движение его тела приближало ее к тому мгновению, которое не поддается воле разума.
И вот этот миг настал: Мэгги застонала, и слезы радости брызнули из ее глаз. Через мгновение Валентино хрипло вскрикнул, назвав Мэгги маленьким чудом, и приник головой к ее бурно вздымающейся груди…
Успокоенные, они долго лежали неподвижно.
Буря миновала, но и штиль таил в себе яркие переживания.
Ничего подобного Мэгги еще никогда не испытывала, не переживала со своим прежним возлюбленным Мартином. Безмятежное спокойствие и умиротворенность, казалось, соединились в единое целое.
«Такого не бывает!» – готова была воскликнуть Мэгги.
Но вот чувство реальности стало возвращаться к ней. Она поняла, что лежит на ковре, что в раскрытые окна веет ночной прохладой, что огонь в камине уже погас и что она ощущает на себе приятную тяжесть тела Валентино.
Ее вдруг поразило все то, что с ними произошло. Она вела себя так, словно знала наперед, что будет. Такого с ней еще никогда не случалось.
Валентино поднял голову, и взгляды их встретились.
– Если бы я сразу стал признаваться тебе в любви, ты бы, наверное, убежала, – тихо сказал он.
– Я бы не смогла убежать. У меня просто не хватило бы сил.
Он нежно поцеловал ее в губы и снова посмотрел в глаза молодой женщине.
– Вот с чем мы с тобой столкнулись, Мэгги. С любовью.
– Может быть… – еле слышно прошептала она. – Очень может быть…
– Тогда скажи мне: «Валентино, я тебя люблю!».
Мэгги облизнула пересохшие губы.
– А зачем? Ты же чувствуешь, что для меня значишь. Но ведь мы так мало друг друга знаем, это так странно. Нас никто не знакомил, ты меня сам нашел.
– Я искал тебя всю мою жизнь. Я знал, что любовь так и приходит, без предупреждения…
А теперь давай чего-нибудь съедим. Твоя тетка Харриетт – прекрасная кухарка и приготовила к моему отъезду много вкусных вещей!
Валентино быстро сервировал импровизированный ужин прямо на ковре. Чего тут только не было! И все было на редкость вкусно!
Валентино уплетал все подряд, аппетит у него был волчий. Впрочем, и Мэгги с удовольствием облизала кончики пальцев, съев целиком огромную форель. Рыба была божественна! Рябчики изумительны! Что же говорить о «Рокфоре» и «Горгонзоле» – сырах, так любимых Мэгги! Итальянские вина не опьяняли, но солнце, впитанное ягодами на виноградниках далеких пьемонтских холмов, согревало и веселило душу.
Валентино подбросил в камин несколько огромных поленьев. Языки яркого пламени заплясали над свежерасколотыми дубовыми плашками, отбрасывая красные и розовые блики на лица молодых людей, на их обнаженные плечи и спины.
– Необыкновенная трапеза в ночи, – сказала Мэгги. – Мне даже страшно. Вдруг из леса придут такие же прожорливые, как мы, медведи? Или, скажем, волки, серые любители сыров?
– Пусть приходят, на всех хватит, – лениво произнес Валентино. – Знаешь, почему я оказался на службе в военно-морском флоте? Всегда боялся волков и медведей, боялся леса. Вот и ушел в море, подальше от серых и бурых.
Мэгги недоверчиво покачала головой. И молодой человек рассмеялся.
– Но рядом с тобой я никого не боюсь…
А если по правде, то я с детства хотел быть подальше от отца. Он давил меня своей гениальностью. Странно, а сейчас я вновь оказался рядом с ним, стараюсь ему помогать. Он кажется мне таким беззащитным и слабым. Пишет в одиночестве свои романы, которые читает все грамотное человечество. Те мгновения, которые он проводит на людях, так и остаются мгновениями. Отец одинок, и твоя мать может сделать его счастливым. Готовься к свадьбе!
В зарослях у озера вскрикивали ночные птицы. Где-то далеко слышалась монотонная песнь сверчка. Шумела листва в кронах дубов у домика.
Мэгги умиротворенно вздохнула и теснее прижалась к молодому человеку.
– Ты очень красивая при свете камина, – произнес он.
– Ты тоже.
