«Лирично докладывает, стерва», – подумал я, но вслух сказал:
– Валя, короче, я действительно тороплюсь.
– Хорошо. Я обогнала тебя недалеко от дома. Ты, как всегда, ничего не заметил.
В общем, было темно, и метров через двести два подонка потащили меня во двор. «Зачем, – спрашивала я, – шубу я и так вам отдам», а один из них, кавказец, мне ответил: «Мы сперва возьмем то, что под шубой». И тогда я поняла, что меня хотят изнасиловать. Пыталась крикнуть, но только пискнула. К горлу они приставили нож и заволокли в какой-то строительный вагончик. Они раздевали меня как кукурузу, сдергивая одежду профессионально и привычно. Я предлагала им деньги, золото, только бы оставили меня в покое. Подонки издевались, говорили, что все мое золото у меня между ног, а то, что висит на шее и в ушах, они заберут после. Мне стало безразлично, я поняла только одно: если они испачкают меня своей поганой спермой, жить я не смогу. Конец один. Пусть убивают. (И тогда я закричала. Правда, они тут же заткнули мне рот. Кто-то из них вытащил нож, но второй медлил, говорил, мол, все равно ее кончать, так дай я ее разок. Они навалились на меня вдвоем, и если бы не один парень, который неожиданно влетел в окно вагончика, то моя песенка была бы спета. Ты не знаешь этого парня?..
– Не надо, Валя, я все вспомнил. Значит, я спас соседку, а соседка спасла меня. Делов-то. Ты мне поконкретней. Или знаешь что, я сейчас переговорю с одним человеком по телефону, а потом продолжим, хорошо? Поцелуй меня!..
– Еще чего, шляешься где-то по проституткам, а меня тут чуть не убили. Если бы не Федор, то гулял бы ты, Гончаров, на моих похоронах. А вот Федору действительно досталось.
– Что? – Я отодвинул телефон. – Да излагай ты толком, а то в страдания ударилась.
– Я тебе все хотела рассказать, потому что нападение на меня – это логическое окончание начавшейся тогда истории. Хорошо, буду кратка, насколько это возможно. После того случая я влюбилась в тебя. Я и нож тот храню, который ты выбил у них. Часами я простаивала у окна, ожидая, когда ты выйдешь или зайдешь в подъезд. Я стала собирать о тебе сведения – из разговоров, слухов. Многое мне рассказал твой сосед Юра. А еще больше о тебе я узнала от людей, которым ты помог. Но не буду петь тебе дифирамбы. Ты этого не любишь либо делаешь вид, что не любишь. Начал ты мне, Костя, сниться по ночам. Причем настойчиво и не всегда приятно. Несколько раз, лежа под мужем, я назвала его Костей. Он обиделся и загулял. Теперь главное. Ты пропал. Исчез, как сквозь землю провалился. А до этого меня несколько дней мучили кошмары. Длинный тоннель с убегающими вниз рельсами. Зловоние. Ты бежишь по рельсам вверх, а навстречу тебе мчится поезд…
Я вздрогнул, вспомнив действительный случай, произошедший со мной весной прошлого года, когда я чудом ускользнул от верного транзита на тот свет.
– Кто тебе это рассказал? – хрипло потребовал я объяснений.
– Никто. А что, неужели такой случай был? – Она опять нахмурилась. – Значит, дело совсем плохо и нами действительно кто-то руководит. За день до твоего возвращения я ходила на рынок, и там стояла старуха нищенка. Я подала ей две тысячи, а она говорит мне: «Берегись, дочка, убьет он тебя. Убьет дубинкой. Голову береги». Я ей говорю: «О чем ты, бабушка?» А она отвечает: «Что знала, то сказала». Я ей еще деньги протягиваю: «Скажи, говорю, кто убьет?» Отвечает: «Кабы знала, доченька, обязательно бы сказала, за доброту добротой платят».
– Слушай, Валька, надоело мне слушать твои бредни. Психопатка ты, наверное.
– Я думала об этом. Но давай посмотрим на факты. Почему я вышла именно в тот момент, когда тебя били по башке?
– Удар услышала, вот и вышла.
– Я услышала, потому что собиралась выгуливать пса и стояла в передней. Обычно же в это время я нахожусь в дальней комнате, а пса вывожу раньше, когда еще светло. Подумай, ну похожа я на суеверную бабку? Ведь нет.
– Если постоянно занимать подобными мыслями ту малую толику мозгов, что есть в твоей красивой головке, то очень скоро будешь похожа.
– Костя, мне действительно страшно, не знаю почему. А вчера, когда я возвратилась от тебя из больницы, я подошла к окну, и мне показалось, что за мной наблюдает тип из канализационного колодца. Одет как водопроводчик, но это не водопроводчик.
Невольно я взглянул в окно и обалдел. На краю колодца сидел молодчик и с независимым видом курил, изредка бросая взгляды точно на наши окна. Хохотал я от души, радостно и с присвистом.
– Ты что, действительно мозги пошаливают?
– Валя, Валюша, хочешь комедию покажу бесплатно?
– Ну и тип! Меня чуть не убили, а он комедию…
– Вот сейчас мы твоего убийцу и словим. Поди сюда.
Она нехотя подошла к окну.
– Это он? – кивнул я на парня, что демонстративно начал посасывать вино прямо из горлышка, усиленно демонстрируя, что он-то и есть самый настоящий водопроводчик.
– Он, он, Костя! Мне кажется, что этот и ударил Федора.
– Тогда давай накажем его по справедливости, строго, но гуманно.
– Как?
– Быстро намочи юбку, взъерошь волосы и беги к нему с сумасшедшим криком, дескать, прорвало горячую воду. Пусть немедленно перекрывает вентиль, ну а потом беги назад и будем смотреть комедию.
Сделала она все точно и артистично. Визжа и размахивая руками, она объясняла обалдевшему парню, что, мол, кипяток прорвало, тыча пальцем то на дом, то в глубину люка. Открыв рот, он внимательно слушал. В финале Валентина постучала себя кулачком по лбу, запихала беднягу в колодец и вернулась довольная и возбужденная.
– Он тупой, ничего не соображает!
– Ну и отлично.
На кухне я открыл горячую воду. Поплевавшись, она зашипела и кончилась.
– Ну и чего ты добился?
– Сейчас увидишь. Где телефонный справочник? А… это нам и нужно. Але. Аварийная третьего участка? Кто у телефона? Мастер Данилов? Мудаки, какого черта вы там сидите? Возле шестого дома на вашем участке какой-то пьяный дурак ковыряется в трубах, а из соседнего люка Ниагарой свищет горячая вода! Если через три минуты не прибудете, звоню Егорову. Все!
– А кто такой Егоров? – уважительно спросила Валентина.
– Космонавт. Налей-ка мне чуть-чуть. Сейчас начнется.
Из дальней арки во двор влетела грязно-голубая будка аварийной службы. Из ее окошка грозно торчал двухметровый кусок толстой ржавой трубы. Сразу оценив ситуацию, автомобиль резко тормознул посреди двора. Бригада ремонтников, рассыпавшись веером, стратегически грамотно брала нужный колодец в «клещи». Еще ничего не понимающий парень, беспечно потягивающий винцо, изредка поглядывал на наши окна. Когда расстояние оказалось достаточным для броска, самый толстый мужик с огромным газовым ключом скомандовал: «Абордаж». И с воплем «Не уйдешь, гад!» слесаря скрутили, стараясь сделать ему побольней. Он извивался от боли, а Валя от смеха. Наконец пленному насовали по шее и лишь потом разрешили говорить. Мы ничего не слышали, но поняли, что он очень ругался, а в конце начал размахивать красным удостоверением.
Я набрал нужный номер и попросил начальника.
– Але, полковник Ефимов слушает.
– Доброе утро. Алексей Николаевич, беспокоит Гончаров. Ваш пост у моего подъезда снят. Извините.
– Что ты там мелешь? Где ты есть? Почему сбежал из больницы?
– Не понравилось мне там, да и действовать нужно было незамедлительно.
– Сукин ты сын. И что надействовал? Бабу в больнице раздел да пенис мужикам показал?
– Я не специально. Так получилось. А если вы будете ругаться, то я вам не расскажу интересненький момент и не покажу увлекательную вещицу.
– Вроде той, в больнице? Ладно, приезжай немедленно. А парня оставь на месте. Он и поставлен туда
