кружевной аспарагус, тюльпаны с желтыми прожилками. И тугие бутоны красных роз.
— Нам?
— Ну, всем сотрудникам агентства. От борца за охрану окружающей среды. Точнее, от его матери. Он вернулся домой целый и невредимый. И привез с собой подружку, с которой познакомился в лагере. А его мать прислала нам цветы. Правда, здорово? — Она кружилась по офису, держа цветы как свадебный букет. Воздух наполнился тонким ароматом лилий.
— Значит, с нашим воином все в порядке. Он решил остаться?
— Мало того. Он решил готовиться к поступлению в университет. Девушка, с которой он познакомился, учится на втором курсе факультета охраны природы. Она убедила его, что нужно получить диплом. Его мать от нее без ума. Сегодня утром она позвонила в офис, поблагодарила нас, а потом доставили букет. Ты только посмотри на эти цветы. Они наверняка стоят целое состояние!
— Джерри их видел?
— Джерри? Едва ли он интересуется цветами.
— Тебя ждет сюрприз.
— Энни, скажи мне правду… — Она нахмурилась и положила букет на мой письменный стол. — Между тобой и Джерри что-то есть?
Я вспыхнула.
— Значит, есть. Ты красная, как свекла.
— Я не хотела говорить раньше времени. Во-первых, есть трудности с мальчиками. Во-вторых, его бракоразводный процесс закончится только в сентябре, так что…
— Я так и знала! — Сандра обняла меня. — Вы женитесь?
— Гм-м… нет. Но мы живем вместе. — Я улыбнулась. — Я имею в виду, по-настоящему.
— О, это так романтично!
— Серьезно?
— Ну, ведь ты же выходишь замуж за своего босса! Разве не об этом мечтает каждая девушка?
— Только не я. И мы не собираемся жениться.
— Посмотрим, что будет через полгода! — засмеялась Сандра.
Она начала что-то лепетать о свадьбах, романах и любви до гроба, но тут зазвонил телефон.
— Сыскное агентство Даннинга. У телефона Сандра, — привычно проворковала она в трубку. — Чем могу служить? — Она секунду помолчала, а потом нахмурилась и показала мне на параллельный телефон.
Звонили из местного полицейского участка. Они хотели сообщить Джерри, что ночью волны выбросили на берег тело старой миссис Леннон. Человек, гулявший с собакой, обнаружил ее труп в камнях на узком мысу, в сотне миль от того места, где она упала в море.
— Так действует прилив. Мы специально следили за этой частью побережья. — Конечно, все мы знали, что так и будет. И иногда даже желали, чтоб это случилось побыстрее. Чтобы все осталось позади и бедный старый мистер Леннон смирился со случившимся. И все же новость была печальная.
— Я сообщу Джерри, — сказала Сандра. — Наверно, он захочет повидать старика.
Она позвонила Джерри на мобильник.
— Да… Мне очень жаль, Джерри. Я знаю, как он тебе нравится. Но, наверно, так было написано у них на роду. Я хочу сказать, они прожили вместе почти шестьдесят лет. Шестьдесят, представляешь? Нет, я не думаю, что ему уже сообщили. Они хотели, чтобы ты позвонил в участок. Да, она здесь. Передам. — Она положила трубку и повернулась ко мне. — Он поехал к мистеру Леннону. Сказал, что вернется поздно. — Сандра подняла букет и зарылась лицом в душистые лепестки. — Если бы что-нибудь случилось с моим Джимми, я бы этого не пережила.
Однако мистер Леннон принял трагическую весть с поразительным спокойствием. Хотя до самого конца надеялся, что она где-то живет под другим именем. Он попросил Джерри отвезти его на то место, где нашли тело. В его реакции не было ничего наигранного. Старик пролил всего несколько слезинок, но Джерри говорил, что лично он предпочел бы бурные рыдания.
Бурные рыдания встретили Джерри дома. Фиона выяснила, что она сможет вылететь на Кубу только через неделю. Я пыталась урезонить ее.
— Сейчас разгар сезона отпусков. Билеты на все рейсы раскуплены.
— Мать твою, я лечу туда не в отпуск! И не для собственного удовольствия, а для спасения своего брака!
— Я знаю, Фиона. Но билетов нет. У них нет брони для женщин, мужья которых уходят к русским. Точнее, к наполовину русским, — поправилась я. Я знала, что это грубо и бесчувственно, и помнила, что сама Фиона никогда не отказывала мне в моральной поддержке. Просто ее проблемы казались мне мелочью по сравнению со страданиями бедного мистера Леннона, который хотел взглянуть на распухшее от воды тело женщины, которая прожила с ним шестьдесят лет.
— Понятно, Энни. Ты счастлива с Джерри, а на остальных тебе наплевать. Верно? Тебе нет дела до моего разбитого сердца. У тебя есть Джерри, и этого достаточно! — Она упала на диван и заревела в три ручья.
Когда я попыталась объяснить свои чувства, Фиона захлопала глазами.
— Энни, ты стала настоящей эгоисткой! Джерри вернулся домой бледный как смерть и тут же стал утешать Фиону. Мы утешали ее оба, но тщетно. Наконец в комнате воцарилась неловкая тишина.
— Фиона, может, съедим что-нибудь? — выдавила я. — Если хочешь, можно куда-нибудь съездить. Например, в тот новый итальянский ресторан, который хвалили в газетах.
Джерри посмотрел на меня как на умалишенную.
— Я не против. — Фиона высморкалась. — Может быть, там мне станет легче.
И мы отправились в ресторан. Все ризотто Фиона проплакала.
Тогда официант принес ей специально приготовленное жаркое. Это было угощение от владельца ресторана, сидевшего за соседним столиком и не сводившего с Фионы глаз. Наверно, он испугался, что Фиона отвадит от его заведения всех посетителей. Она тут же перестала плакать и принялась за каламари.
На десерт ей принесли фирменные пирожные. Фиона не остановилась, пока не съела все до крошки. Видя это, владелец ресторана довольно улыбался. Через несколько минут он сидел за нашим столиком и поглаживал ее загорелое колено.
Поскольку он был довольно молод и поразительно красив (хотя, на мой вкус, чересчур полноват), Фиона не шуганула его. Наоборот, была довольна, когда итальянец, по-прежнему поглаживая ее смуглое бедро, начал рассказывать о двух других принадлежавших ему ресторанах — судя по всему, пользовавшихся оглушительным успехом. Когда дело дошло до кофе и демонстрации фотографии пожилых родителей Пино, снятых на фоне роскошной виллы под Римини, Фиона начала улыбаться.
А когда Пино предложил отвезти ее домой на своем «Порше», Фиона сорвалась с места как молния.
— Не стоит торопиться, — вкрадчиво сказал Пино и погладил пальцем ее загорелое предплечье.
Фиона села и сказала:
— Конечно, Пино, вы сова. Я тоже. А эта пара любит ложиться в постель еще до полуночи.
Конечно, она была права. Но мы ложились в постель пораньше вовсе не для того, чтобы спать. Как бы там ни было, мы поняли намек и попрощались.
Когда мы сели в машину, Джерри затрясся от смеха.
— Ну это же надо! Три часа назад она говорила, что жизнь кончена! Я согласился поехать в ресторан, потому что хотел спасти человека. Лично я предпочел бы съесть сандвич с ветчиной, выпить пару бутылок пива и посмотреть по телевизору ремейк «Инспектора Морза».
— Он довольно симпатичный.
— У него три ресторана, — цинично ответил Джерри. — Дай-то бог, чтобы у него был большой дом со множеством комнат!
Спустя неделю у нас появилась возможность самим определить размеры его дома. Пино пригласил нас к себе обедать. Причем так церемонно, словно он был женихом Фионы, а мы — будущей родней со стороны жены. Дом оказался небольшим, но коттеджем его назвать было нельзя. Он стоял на вершине холма Киллини, имел вид на море и был расположен в районе, который дублинцы называли «городом
