— Ты не спишь? — заглянула в гостиную Лера.
— Ты еще здесь? — удивил ее вопросом Самойлов.
Лера вкратце описала сцену побега Антоши и лилипутов из повозки.
— Опять Воронеж… — задумался Старик.
— Там зарегистрировано отделение Христианского Красного Креста, — подсказал появившийся в дверях Гоша. — Прохор Аверьянович, будем что-нибудь делать или Лере собирать вещи?
— Не нагнетай! — сурово посмотрел Самойлов. — А ты одевайся, — кивнул он Лере. — Поедем к Мукаловой. Поговорим.
Маруся
Через пару минут, когда он натягивал в коридоре пальто, в дверь длинно позвонили. Самойлов посмотрел тяжелым взглядом на Леру. Та шагнула за Гошу. Старик кивнул в строну спальни. Они ушли туда, закрыв за собой дверь. Старик открыл замок.
В дверь ворвалась Маруся Мукалова, обдав его запахами больницы.
— Где она? — спросила Маруся. Схватила Самойлова за свитер на груди и стала тянуть к себе. — Где девочка? Говори сейчас же!
Из дверей спальни выбежала Лера. Маруся едва успела оттолкнуть Самойлова, чтобы подхватить ее, прыгнувшую, под ягодицы. Они не упали только потому, что влепились в дверь — Лера обхватила Марусю руками и ногами.
Опустив Валерию на пол, Маруся потребовала:
— Говори — это правда? Это он сделал, да? Говори, и я сейчас же его прибью! — налитые слезами, ее глаза с остервенением уставились на Самойлова.
— Меня? — удивился он. — За что? Есть тут кем заняться и без меня!
— Муму, — потрясла ее Лера, — ты что, поговорила с Элизой?
— Она сказала, что ты… Что тебя!..
— Она сказала, что я была в Бостоне?
— Давайте пройдем в гостиную, а кто-то поможет мне снять пальто, — громко предложил Самойлов.
Гоша с опущенными глазами вышел из спальни и суетливо стал помогать Старику раздеться. Маруся застыла, жадно осматривая молодого человека. Посмотрела на Леру. Та скорчила гримасу, пожала плечами и заявила:
— Это — моя тема. Я разберусь сама.
— Теперь и я вижу, что мне в этой теме делать нечего, — пробормотала пристыженно Маруся и украдкой посмотрела на Самойлова. — Я знала, что Лерка поехала после адвоката к вам, я думала…
— Без обид, — великодушно сделал он в воздухе рукой. — Очень необычно чувствовать себя подозреваемым в подобном деянии.
Усевшись рядом с Лерой и взяв ее руки в свои, Маруся с болью в голосе спросила:
— Почему ты не приехала ко мне? Почему ты поехала жить к этой крысе? Ты надевала такое белье? Зачем? Ты разбила мне сердце!
— Я дала себе слово не жить с вами, пока не найду брата.
— С нами?…
— С тобой, с родителями. Вы же отказались его искать. Я не могла с вами.
Самойлов ловил каждое их слово.
— Но почему же ты не поехала ко мне из аэропорта? Почему, узнав, что в Бостоне не Антон, ты опять поехала к адвокату?
— Он мне помог, — теперь Лера сжимала руки Маруси, — я обещала рассказать ему о результате поездки.
— Да ведь никак нельзя было этого делать! — вскочила Маруся. — Он ведь специально все подстроил, ты ему вовремя попалась, он тоже искал моего мальчика!
Самойлов встал, демонстративно посмотрел на часы.
— Я, конечно, прошу прощения, но где труп Попакакиса? — спросил он громко. — А, Мария Ивановна? У нас не так много времени осталось.
Маруся застыла на месте. Гоша, приоткрыв рот, смотрел то на нее, то на опешившую Леру.
— Муму, — прошептала Лера. — Ты убила Какиса?…
— Я бы его двадцать раз убила за твое развратное белье! — воскликнула Маруся.
— Теряем время! — напомнил Самойлов.
— Он… Он в морге, — с трудом выдавила из себя Маруся.
— Отличное место для трупа. Вы меня успокоили. В каком именно?
— В морге Института гинекологии и акушерства. Бокс номер 12.
— Прекрасно! Тогда можно расслабиться и подумать, как нам выкрутиться из ситуации с похищением из квартиры мертвого тела. — Довольный Самойлов опять уселся и весело посмотрел на Гошу. — Кое-что проясняется, — улыбнулся он. — Не будьте таким серьезным, напарник. Сейчас Мария Ивановна расскажет нам, почему убили адвоката.
Маруся удивленно посмотрела на Старика:
— Это не я.
— Конечно, не вы. Вы — брюнетка. А на окурке в сливе унитаза была яркая перламутровая помада. Мой сыскной опыт позволяет утверждать, что помадой такого фиолетового оттенка пользуются только блондинки. Ваша подруга и коллега по работе, если не ошибаюсь, Лиза?…
— Лизавета… — прошептала Маруся.
— Подруга Лизавета. Где она?
— В морге, — Маруся села, глядя в пол.
С лица Самойлова начало сползать выражение веселого удовлетворения.
— Это в каком морге? — спросил он. — Не в том ли, где работает патологоанатом Кощеев?
Маруся кивнула.
— А где он сам, можно полюбопытствовать?
— В морге… — почти неслышно прошептала Маруся.
— Мария Ивановна, расскажите мне, что случилось? — доверительно попросил Самойлов.
— В половине третьего ночи мне позвонила Элиза. Сказала, что Лера спит у нее, а она сама глотает таблетки и запивает их водкой. Я не рекомендовала смешивать такие компоненты, но она сказала, что пьет от страха. Боится, что умрет проклятой и станет привидением. Не уберегла внучку от насилия, не предупредила, не дала ей пистолет — защититься. Помогла злодеям украсть ребенка. Очень боялась, что заснет, опять проворонит Леру, и от этого накачивалась транквилизаторами.
— К четырем утра она заблевала свою спальню и крепко уснула, — успокоила ее Лера.
— Ее совесть мучила. Она, как и все мы, думала, что Антон благополучно живет с отцом в Бостоне. А Лера увидела там другого мальчика! Я сопоставила эту информацию со словами Кощея и поехала к Лизе. А Лиза, наоборот, чтобы заснуть, намешала спиртное со снотворным. Пришлось в машину ее почти тащить на себе. Доволокла, — кивнула Маруся. — Отвезла в морг. Приперла Кощея к стенке. Электропилой. Но он бы и так все рассказал. Он был против того, чтобы вывозить живые аномалии. Так и сказал: «Я против вывоза живых аномалий, мертвым все равно, а живые имеют право на самостоятельный выбор места смерти». Вдвоем мы привели в чувство Лизу. Та созналась, что по просьбе Попакакиса подготовила вместе с Кощеем медицинскую карту Антона Капустина с новыми снимками и заключением. Она якобы была уверена, что Капустины, узнав о подсунутом им чужом ребенке, не будут против, что его заберет родной отец. А когда я узнала, что Кощей за деньги помогал вывозить анатомический материал!.. Сами понимаете, какой у нас бывает материал. Младенцы с разными отклонениями.
Маруся тяжело вздохнула и замолчала.
— И что вы сделали? — спросил Самойлов.
