менее оно не уставало твердить о смешанных поселениях людей и оанкали — поселениях обменных партнеров, внутри которых будет царить управляемое зачатие потомства и будут появляться на свет дети от смешанных пар из той и другой расы.
Лилит принялась разглядывать обнаженные корневища, бесформенными паучьими лапами погруженные в воду. Стоя вот так, она могла смотреть на реку, не видя в своем поле зрения Никани — его скрывали соседние корневища. Перед ней были только бурые и зеленые джунгли — иллюзия отрезанности от всего мира и единения с дикой природой.
Никани замолчало, предоставив ей возможность некоторое время наслаждаться этой иллюзией. Стоя молча, оно не шевелилось, не производило ни звука. Ее ноги устали, и она оглянулась по сторонам в поисках того, на что можно было присесть. Возвращаться к остальным раньше, чем необходимо, она не хотела. Сейчас люди снова научились общаться друг с другом; самая трудная часть становления связи с оанкали была для них позади. И тем не менее иногда все еще прибегали к успокоительным препаратам, в частности это касалось Габриэля и Курта, а также некоторых других. Все это не давало покоя Лилит. Вместе с тем непокорность этих людей, их откровенное нежелание сдаваться на милость чужаков вызывала у нее восхищение. Означало ли это в данном случае силу? Или просто невозможность адаптироваться к новому?
— Лилит? — тихо позвало ее Никани.
Она не ответила.
— Пора возвращаться.
Она как раз только что разыскала толстый и сухой старый корень лианы, на который с удобством присела. Лиана петлей, наподобие качелей, свисала из мешанины зелени, с обоих сторон накрепко опутывая горизонтальные ветви стоящих по соседству деревьев меньшего размера, снова падая вниз и уходя корневищем в землю. В основании корень лианы был толще некоторых ближайших молодых деревец, и ползающие по нему насекомые выглядели безопасными. По сути, сиденье это было не таким уж удобным — вертлявым и жестким — но Лилит только устроилась на нем и ей не хотелось так быстро его покидать.
— Что мы будем делать с теми людьми, которые так и не сумеют приспособиться?
— Если они не будут проявлять склонность к насилию, мы отправим их вместе с остальными на Землю, — из-за ближнего корневища наконец появилось Никани, разрушив тем самым ее иллюзорное чувство пребывания на родной Земле, почти дома. Ничто, движущееся и имеющее вид Никани, не могло происходить с Земли, из ее дома. Устало поднявшись на ноги, она поплелась вслед за ним.
— Тебя не кусают муравьи? — поинтересовалось оно на ходу.
Лилит покачала головой. Никани не любило, когда она скрывала от него свои небольшие ранки и болячки. Представляя наблюдение за состоянием ее здоровья как одну из своих обязанностей, Никани осматривало следы укусов насекомых на ее теле каждый вечер — в особенности это относилось к укусам москитов. По мнению Лилит, не было ничего лучше легкого зуда москитных укусов — это так хорошо подкрепляло ощущение пребывания на Земле. Однако оанкали не разделяли ее мнения. Симуляция тропических земных джунглей была исполнена в точности, вплоть до москитов, змей, многоножек и прочих тварей, без которых Лилит вполне могла бы прожить. Почему оанкали так много уделяют внимания укусам? — с горькой иронией подумала она. Ведь самих их ничто не кусает.
— Ведь по сути вас тут не так много, — продолжило Никани. — Нам не хочется терять ни одного из вас.
Ей пришлось на мгновение напрячь внимание, чтобы понять, о чем Никани говорит.
— По мнению некоторых из нас, нам следовало воздержаться от установления связей люди-оанкали до тех пор, пока вы не окажетесь в тренировочном зале, — продолжало тем временем Никани. — Предполагалось, что таким образом мы сможем лучше сжиться вместе и образовать крепкие семьи.
Бросив на Никани раздраженный взгляд, Лилит ничего не ответила. В семьях обычно заводят детей. О чем говорит Никани — о том, что от них ждали появления детей? Здесь, среди этих муляжей?
— Но основная часть из нас решила не ждать, — продолжало оно. — Мы уже не могли ждать.
Говоря это, оно лениво положило на ее шею свою чувственную руку и обернуло ее отростком.
— Хотя, быть может, и вам и нам не следовало так крепко привязываться друг к другу.
Наконец-то им были выданы орудия труда и прочее снаряжение — водонепроницаемые палатки, мачете, топоры, лопаты, кирки, металлические котлы, веревки, гамаки, ведра и плотные циновки. Прежде чем выдать новую порцию орудий труда, Лилит лично имела беседу с каждым человеком, особое внимание уделяя самым буйным и непокорным.
Еще одна попытка цивилизовать нас.
— Мне безразлично, что ты обо мне думаешь, — сказала она Курту. — Но ты — тот, в ком раса людей, которая скоро снова ступит на Землю, особенно остро нуждается. Вот почему я Пробудила тебя. И мне хочется, чтобы ты оправдал мои надежды, Курт. Тщательно обдумывай, пожалуйста, каждый свой шаг. Я не хочу, чтобы ты пошел по стопам Питера.
В течение нескольких секунд Курт пристально рассматривал ее. Лишь недавно ему перестали давать успокоительное, только недавно он был признал вполне безопасным. И вот теперь — такой пронзительный взгляд.
— По-моему, его следует снова погрузить в сон, — сказала она Никани после разговора с Куртом. — Пускай он забудет все происходящее! Я не могу дать ему мачете — того и гляди он применит его не по назначению, например испробует на крепость чью-нибудь голову.
— Йяахаяхи считает, что Курт сможет держать себя в руках, — ответило Никани. — Он вполне готов.
Йяахаяхи было оолой Курта.
— В самом деле? — переспросила Лилит. — А каково было мнение оолой Питера о Питере?
— Оолой Питера ничего никому никогда не рассказывал о Питере. В результате никто не был готов к трагедии. Невероятная для нас оплошность. После я много говорило о том, что нам стоит более тщательно прислушиваться к твоему мнению.
Она потрясла головой.
— Если Йяахаяхи считает, что с Куртом все в порядке, то оно крайне заблуждается.
— Мы ведем наблюдение и за Куртом и за Йяахаяхи, — сказало Никани. — Сейчас у Курта очень сложный и опасный период, но Йяахаяхи все время начеку. Все начеку, даже Селена.
— Селена! — презрительно воскликнула Лилит.
— Ты отлично свела их вместе, Лилит. Гораздо лучше, чем Питера с Джин.
— Питера и Джин я не сводила. Они сошлись сами потому, что их взгляды на жизнь и темперамент были близки — огонь и бензин, вот кого они напоминают.
— … Да. Но Селена — она ни в коем случае не хочет потерять своего мужчину. Она крепко держится за Курта. И сам Курт, который отчетливо сознает всю беззащитность Селены, получает благодаря этому отличный повод воздержаться от напрасного риска, ведь в противном случае Селена останется одна, без поддержки. Они великолепно подходят друг к другу.
— Они ошибаются, — позже сказал ей Габриэль.
Габриэль первый день обходился без успокоительного и наконец был признан вполне
