Протоколы составлены в период 1896—1900 гг. Составлены в Париже одним из агентов русской политической полиции, хотевшим отличиться на этом. Они были пересланы им помимо своего прямого начальства в Париже в Петербург полк. Пирамидову. Последний передал их ген. барону Гротгусу (в настоящее время живет в Германии и играет роль в гитлеровском движении; два сына в Париже – в «Аксион Франсэз»).
Все попытки Гротгуса в период 1901—1902 гг. заинтересовать ими окружение Николая II и его самого успеха не имели. Не помогло и содействие Манасевича-Мануйлова, не верившего в подлинность протоколов, но проводившего их из личных соображений.
Таким образом, дело с «Протоколами» заглохло. Им дано было снова выплыть в период революции 1905 года. Продвинул их ген. Трепов, получивший их от ген. Джунковского. Чтение протоколов произвело очень сильное впечатление на Николая II, который с того момента сделал их как бы своим политическим руководством. Характерны пометки, сделанные им на полях предоставленного ему экземпляра: «Какая глубина мысли!», «Какая предусмотрительность!», «Какое точное выполнение своей программы!», «Наш 1905 г. точно под дирижерство мудрецов», «Не может быть сомнений в их подлинности», «Всюду видна направляющая и разрушающая рука еврейства» и т. д.
Заинтересовавшись получением «Протоколов», Николай II обратил внимание на заграничную агентуру и наградил многих орденами и денежными наградами.
С 1906 г. начинается новая эра для протоколов. Деятели Союза Русского Народа, как Шмаков, Марков II и др., обратились в Мин. Внутр. Дел за разрешением широко использовать протоколы для борьбы с воинствующим еврейством.
Под давлением Лопухина Столыпин приказал произвести секретное расследование о их происхождении двум жандармским офицерам Мартынову и Васильеву.
Запросы о «Сионских Протоколах» были посланы и за границу. Представители местной русской тайной полиции за границей прислали свои отзывы. Такой видный представитель тайной полиции, как Ратаев, определенно и резко высказался за подложность «Протоколов». Но он не скрывал своего антисемитизма и своего взгляда на революционное движение как главным образом еврейское. В таком же духе высказался и другой видный представитель заграничной охранки – Гартинг. Свой отзыв о «Сионских Протоколах» дал и Рачковский. Он не настаивал на подлинности этих «Протоколов», но говорил, что ими хорошо можно воспользоваться в борьбе с еврейством и с революционерами.
Таким образом, официальные расследования правительства установили точно подложность «Протоколов», а также выяснили их авторов. Столыпин доложил все Николаю II, который был глубоко потрясен всем этим. На докладе же правых о возможности использовать их все же для антиеврейской пропаганды Ник. II написал:
Примечание: Пользоваться приложенной запиской и сведениями ген. Глобачева раньше было трудно, так как он жил в Париже и находился, как сказано, на ответственной службе в Общевоинском Союзе. В настоящее время он уехал в Америку и порвал связи с Общевоинским Союзом, но сохранил интимные связи со своим агентом, упомянутым X. Он обещал этому агенту дать главу из своих воспоминаний, посвященную «Сионским Протоколам», и доклад, сделанный охранниками правительству о «Сионских Протоколах».
Ни ген. Глобачев, ни его агент до сих пор не подозревают, что эти сведения мне нужны не для моих воспоминаний. В настоящее время, когда сущность доклада ген. Глобачева в моих руках и я его от своего имени могу цитировать где угодно, я постараюсь прямее поставить вопрос о воспоминаниях ген. Глобачева. Этому агенту я сказал, что его статья будет помещена в иностранной прессе и будет хорошо оплачена. Ген. Глобачев, уезжая в Америку, сказал этому агенту, что он ему поможет, чем сможет. Я думаю, что он выполнит свое обещание помочь ему материалами для этой статьи. Во всяком случае, как только ген. Глобачев доедет до Америки, он пришлет свой адрес и ему будет послано письмо о необходимости материалов для статьи его агента. Надо ли писать и более откровенно поставить вопрос – мы увидим. По- видимому, пока нет нужды в этом; это мы можем сделать, получив материалы от ген. Глобачева.
Подлог Бурцева был сфабрикован довольно грубо. Главным аргументом фальсификатора были сведения о якобы проводимом царским правительством расследовании происхождения Сионских протоколов. На самом деле такого расследования не было. Об этом свидетельствуют приведенные мной выше письма бывшего начальника царской канцелярии А. А. Мосолова. Пытаясь придать правдоподобность своему вымыслу, Бурцев допустил несколько серьезных исторических ошибок. Он, например, заявил, что расследование производилось в 1906 году по указанию Столыпина по настоятельной просьбе Лопухина. Но в 1906 году Лопухин уже был не директором Департамента полиции, а отставным проштрафившимся чиновником и соответственно не мог инициировать это расследование. На суде Бурцев утверждал, что один из участников провоза якобы поддельных Сионских протоколов являлся сослуживцем Глобачева, чего на самом деле не было.
Показания Бурцева на Бернском процессе были опубликованы в ряде газет, в том числе и в Нью-Йорке, где тогда жил Глобачев. Нью-йоркская газета «Новое русское слово» (еврейская газета, русская только по названию, главный редактор – М. Вейнбаум) публикует статью Бурцева «Правда о Сионских Протоколах». Прочитав эту статью, Глобачев немедленно пишет опровержение редактору «Нового русского слова».
Милостивый Государь Г-н Редактор.
В N8009 от 1 января с.г. Вашей уважаемой газеты помещена статья Вл. Бурцева, озаглавленная «Правда о Сионских Протоколах», в которой автор, выступавший в качестве эксперта-свидетеля на суде в г. Берне, в своих показаниях во многом ссылается на меня.
Не входя в самый вопрос происхождения протоколов, в видах восстановления истины, прошу Вас, Г-н Редактор, поместить в Вашей уважаемой газете мое настоящее заявление:
С В. Л. Бурцевым по поводу «Сионских протоколов» я никогда не беседовал, и все, что с моих слов он заявлял перед судом, является плодом его фантазии.
Ни с какими агентами по поводу происхождения «Сионских протоколов» я также никогда не беседовал, а тем более не мог дать им двух якобы глав об этих протоколах из моих воспоминаний, в которых о «Сионских протоколах» нет даже ни одного слова.
Если г-н Бурцев говорит, что мои беседы с его агентом по этому вопросу имеются у него и записаны якобы с моих слов, то это является попросту измышлением этого агента.
Жандармский полковник Пирамидов, по словам г-на Бурцева, мой сослуживец, таковым в
