короче привязывали, есть еще и такая привязь, что разом угомонит дыхание; у султанов она называется почетным снурком, а у нас этот пояс называется Уральским хребтом. Надеюсь, а пуще желаю, чтобы Псков принес тебе пользу. Я русских журналов здесь не вижу и потому ни себя, ни тебя не читал в Телеграфе. Верно и меня пощипала ценсура. Я полагал, что буду здесь много заниматься и много творить: выходит, что ничем и ничего. И мой Бай, или Бей-рон бай-бай! За то сам байронствую, сколько могу. Ныряю и прядаю! Здесь есть природа, а особливо для нас, плоских москвичей. Есть будто море, будто солнце, суть будто скалы
И тайною тоской и тайной негой полный,
Гляжу на облака, луга, скалы и волны!
Здесь есть и Льва Сергеича сестра, милое, умное, доброе создание, с которою видимся раз десять в день и говорим о племяннике Василья Львовича. У меня до сей поры твоих стихов только вторая часть Онегина, вторая часть Хвостова и еще две безделки. О других стихах слышу, но рука неимет. Недели через две буду в Питере и вырву их сам из когтей Львиных. Его величество, царь зверей и царь твоих стихов читал мне Цыган. Ты ничего жарче этого еще не сделал, и можешь взять в эпиграф для поэмы стихи Державина из Цыганской песни:
Жги души, огнь бросай в сердца
От смуглого лица.
Шутки в сторону, это, кажется, полнейшее, совершеннейшее, оригинальнейшее твое творение. Твоего Шенье в темнице не знаю, но благодарю уже за одно заглавие. Предмет прекрасный. Шенье в своей школе единственный поэт французский: он показал, что есть музыка, т. е. разнообразие тонов, в языке французском. Спасибо и за трагедию, о которой мне Жуковский уже говорил: Тут есть ночь знаменитая! Вперед! - Неужели Дельвиг сердился на меня за молчание? Я хоронил и умирал, вот причины моей невежливости. Они достаточны. Оправдай меня перед ним, хотя и сам я с ним виделся и извинялся. Для Цветов дам ему своей ромашки. Вот пожалуй, что вылилось у меня здесь! Только надобно кое-что исправить. Заметь и доставь мне замечания.
Нарвский водопад.
Несись с неукротимым гневом Сердитой влаги Властелин, - вла вла! Над тишиной окрестной, ревом Господствуй, бурный исполин!
Жемчужною, кипящей лавой студеной За валом низвергая вал, Мятежный, дикой, величавый Перебегай ступени скал!
Дождь брызжет с беспрерывной сшибки Волны, сразившейся с волной, И влажный дым, как облак зыбкий, Вдали твой предъявляет бой!
Вс разъяренней, вс угрюмей Летишь, как гений непогод, И мыслью погружаюсь в шуме Твоих междоусобных вод.
Но как вокруг вс безмятежно, И, утомленные тобой, Как чувства отдыхают нежно Любуясь сельской тишиной.
Твой ясный берег чужд смятенью, На нем цветет Весны краса, И вместе миру и волненью Светлеют те же небеса!
Но ты, питомец тайной бури, Игралище глухой войны, Ты не зерцало их лазури, Вотще блестящей с вышины;
Под грозным знаменьем свободы Несешь залогом бытия таишь Зародыш вечной непогоды И вечнобьющего огня!
Ворвавшись в сей предел спокойный Один свирепствуешь в глуши, Как средь пустыни вихорь знойный, Как страсть в святилище души!
Как ты, внезапно разгорится, Как ты, ростет она в борьбе, Терзает лоно, где родится, И поглощается в себе.
Я доволен тут одним нравственным применением, но стихи что-то холодны! Я совсем отвык от стихов. Я говорю, как на иностранном языке: можно угадать мысли в чувства, но нет для слушателей увлечения красноречия. Не так ли? Признайся! Я в стихах Франклин на французском языке: сдается какое-то чужеязычие. - Жены со мною нет. Она в Остафьеве, где и я буду в начале сентября. Авось там примусь баять о Байроне. Между тем вс эта мысль гнездится у меня в голове, и собираю все возможные материалы. Прости. Пиши и лечись; вылечись, но не выпишись, разве выпишись из ссылки. Об Одессе ничего не знаю, кроме того, что граф Воронцов навез с собою из Петербурга дождь малостей, и что Яков Сабуров к нему определился.
Здесь есть приятельница сестры твоей, Дорохова, в которую влюбись и которую воспой непременно, когда познакомишься. Белокурая вакханка, полуденная нега на северной почве, виноград на снегу, чего-то нет, но многое что есть: небрежность! Голос приятный, а поет, то есть, сказывает стихи на русский лад наших барышень. Например из твоей Молдавской песни:
Однажды я созвал нежданых гостей.
Это сочетание двух слов - самое нельзя прелести! Я сказывал ей, что уведомлю тебя о поправке стиха. Сделай одолжение, душа, напечатай его так в полных своих стихотворениях. Здесь на водах был у нас Дубенский, приятель твоего отца. Он однажды говорил Ольге Сергеевне: J'ai coulй ici des jours filis d'or et de soie, comme disait M-dme Sйvignй. - Это напомнило мне le flagrant dйlit, comme disait Napolйon, Чернышева. Помнишь ли?
197. П. А. Плетнев - Пушкину. 5 августа 1825 г. Петербург.
5 августа, 1825. С. п. б.
Ты напрасно думал, что книгопродавцы ваши согласятся на твое выгодное для них предложение. Они такие еще варвары, что не смею и сказать, на каких условиях желали бы они приобресть право издания поэм твоих. Оставим их. Поспешим лучше сами вс приготовить и начнем сами печатать. Мне очень жаль, что я не могу много прислать тебе денег. Впрочем на этой почте я приказал Сленину отправить к тебе вс , что у него по моему последнему с ним счету оставалось, т. е. 725 руб. Покамест поживи ими, а осенью будут новые для тебя деньги, когда возвратятся купцы с Макарьевской яр.<марки>. Между тем вот и отчет в этих деньгах.
28 марта, при посылке 1000 руб., я сказывал тебе, что на книгопродавце осталось 7 р. 50 к. Он показал, что 7 руб. им издержаны на разные посылки по твоим коммиссиям. Вновь же Онегина продано (кроме тех, о которых я уже тебя уведомлял, т. е. к 1-му марта 700 экз., да к 28 марта 245 экз.) 161 экз., т. е. на 724 руб. 50 к., а прибавь к этому бывшие на книгопродавце 50 к., получить ты и должен ровно 725 р. Итак, чтобы привести в ясность тебе весь ход этой торговли, я повторю: Напечатано 2400 экземпляров; за деньги из них прод.: 1106 экз., а без денег вышло для разных лиц 44 экз. Следовательно продать осталось еще 1250 экз. И их-то я решился для скорейшей продажи уступать книгопродавцам по 20 процентов, т. е. чтобы тебе с них за экземпляр брать по 4 руб., а не по 4 р. 50 к., как было прежде. Доволен ли ты моими распоряжениями?
По твоему желанию я послал тебе Руслана, Пленника и Пенинского Грам.<матику>. Я бы желал, чтобы меня обстоятельно извещал, что получаешь от меня по своим поручениям. Иначе меня могут обмануть. Я не могу сам вс доставлять на почту, а предписываю книгопродавцу, который рад вс писать на счет, а ничего не выполнять, буде есть возможность.
Сделай милость, заключи мировую с Левушкой. Он ничего не знает и в надежде, что ты с ним по прежнему, отшучивается, когда ему говорю, как он спешит перепискою Разн.<ых> Стих.<отворений>. Прикрикни на него по старому, и он разом отдаст мне тетрадь, готовую для цензора. Мы все от себя обезденеживаем. Говорят, куй железо, пока горячо, а у нас оно стынет. Да приготовляй поскорее предисловия и поправки ко всем поэмам. Я их разом тисну и пришлю тебе после этого через неделю то, за что ты их хотел совсем продать. Слава богу, что купцы-то еще глупы, а то тебе разоренье с ними.
Для операции к тебе приедет из Дерпта Моэль (если не ошибаюсь), который был женат на Марье Андреевне Протасовой. Когда он услышал, что, у тебя аневрисм, то сказал: Я готов всем пожертвовать, чтобы спасти первого для России поэта. Это мне сказывала Воейкова, которая к нему о тебе писала: а ты не хочешь ей пожертвовать для альбома ни одним стихом. Грешно!
Жуковский тебя обнимает. Он к тебе сам напишет. Ты не поверишь, с каким он участием всегда говорит о тебе. Напрасно ты мизантропствуешь. Карамзин и все твои прежние друзья остались к тебе расположены по прежнему. Ты только люби Поэзию, а тебя все не перестанут а любить и почитать. Ты верно живее каждого чувствуешь: чего здесь и желать можно, кроме славы, спокойствия самодовольной души и добрых друзей?
198. П. А. Осиповой. 8 августа 1825 г. Михайловское.
C'est hier que j'ai reзu, Madame, votre lettre du 31, du lendemain de votre arrivйe а Riga. Vous ne sauriez vous imaginer combien cette marque d'affection et de souvenir m'a йtй sensible. Elle a йtй droit а mon вme, et c'est bien du fond de l'вme que je vous en remercie.
C'est а (74) Trigorsky que j'ai reзu votre lettre. Ан.<на> Богд.<ановна> m'a dit qu'on vous y attendait vers la mi-aoыt. Je n'ose l'espйrer.
Que vous disait donc M-r K.
Je suppose, Madame, qu'а Riga vous кtes plus au fait des nouvelles Europйennes que je ne le sui? а Michailovsky. Quant а celles de Pйtersbourg je ne sais rien de ce qui (75) s'y passe. Nous attendons l'automne, mais nous avons encore quelques beaux jours et grвce а vous j'ai toujours des fleurs sur ma fenкtre.
Adieu, Madame. Recevez l'assurance de mon tendre et respectueux dйvouement. Croyez qu'il n'y a de vrai et de bon sur la terre que l'amitiй et la libertй. C'est vous qui m'avait fait apprйcier le charme de la premiиre.
8 aoыt.
Адрес: а Madame Madame Ossipof. а Riga.
199. В. А. Жуковский - Пушкину. 9 августа 1825 г. Петербург.
9 августа. 1825.
Прошу тебя, мой милый друг,
