свидетельствует свое почтение, Карлу Павловичу.
Мальцов
Соболевский,
и Пушкин свидетельствуют Брюлову свое почтение
<Приписки:>
Ниже текста Пушкина к трем фамилиям приписано: Доливо-Добровольский
Сбоку, рукою С. А. Соболевского: Romano живет на Невском проспекте, в доме Таля, против Малой Морской, на квар. Мальцова, con carcioffi.
1237. H. А. Дурова - Пушкину. 31 июля 1836 г. Петербург.
Пришлите мне мои листочки, Александр Сергеевич! Их надобно сжечь, так я желал бы иметь это удовольствие поскорее. - Я виделся с князем Дундуковым, но рукописи ему еще не отдал; им обоим, я думаю, не до того, у Петра Александровича жена при смерти - Позволите ли вы мне поместить проданный вам отрывок во вторую часть?
Ваш покорнейший слуга
Александров. 31-го июля 1836-го года.
1238. H. И. Павлищев - Пушкину. 1 августа 1836 г. Михайловское.
Михайловское, 1 августа 1836.
Вы требуете окончательной оценки. Я уже сделал ее, по действительному доходу 1835 г., - в 64/т. По первому письму моему вы видели, что на счеты управителя нельзя полагаться: он украл до З/т. рублей. И так, объявляйте о продаже имения, обратясь к Василию Ивановичу Полонскому, столоначальнику в Гражданской Палате. Во втором письме моем имеете все данные; прибавьте 100 душ женска пола, и господской запашки в трех полях 71 десятина.
Предлагаю вам еще одну сделку, если разумеется Сергей Львович согласится выделить Ольгу. Ей причитается [там] в Нижегородском имении 80 душ, что по 600 р. душа (за вычетом 200 закладных) дает 48.000. По моей оценке приходится вам и Льву получить за Михайловское (за вычетом 13.713 на долю Ольги) каждому по 25.143 р., обоим 50.287. Если вы согласны на эту мену, то я приняв Михайловское, заложу его в 12/т.<ысяч> (за Псковскую душу с добавочными 50 p. дают только 150), из коих тотчас 5.143 р. посылаю Льву Сергеевичу, а остальные употребляю на расплату с своими долгами, и на поправку имения. Таким образом останусь я вам должным 25.000, а Льву 20.000, которые и заплачу Нижегородским имением.
К предложению этому побуждают меня следующие причины: 1) получить 80 д.<уш> в Нижегор. имении, без господской запашки и без всякого заведения, не очень выгодно, особенно тому, кто подобно мне хочет заняться имением; 2) оно далеко, и одно принятие его вовлекло б меня в новые, даже неоплатные долги; в соединении с целым оно имеет свою цену; 3) Михайловское же мне уже известно, так что я могу управлять им и из Варшавы; к тому же оно близко к Варшавской дороге, - выгода, для всякого другого ничего ие значущая; 4) получа Михайловское, я посредством заклада могу тотчас иметь деньги, нужные мне до зареза. 5) оно в моих руках будет кусок хлеба - а в ваших, простите откровенности, дача, игрушка, которой вы впрочем всегда можете пользоваться.
Если вы согласны, то дайте мне доверенность подобную доверенности Льва, у меня имеющейся. С ними (58) я могу войти во владение и заложить имение в самое короткое время. Лев Серг. поймет конечно эту сделку и не будет противиться. Между тем, до получения Нижегородского имения, я откажусь в пользу вашу и Льва, в виде процентов с долга, от доли Ольги с Кистеневского имения 1000 рублей. (Вы вспомните конечно, что батюшка, по вашему предложению, отдал доходы с Кистенева на троих и что они составляют в год 3000, если не ошибаюсь).
По получении вашей доверенности я тотчас пишу к Сергею Львовичу, и на основании нашей сделки требую выдела Ольги. По этой сделке я буду иметь предлог и право [ее] требовать выдела. Если он заломается, то бог с ним и с имением. Продавайте Михайловское, и - только. На всякий случай объявление о продаже будет уже в газетах.
Из лучших покупщиков, Львов на водах, а Росихин в Москве; других я еще не приискал, и едва ли приищу, потому что по болезни Ольги я нигде не был и никого не видел. Согласитесь лучше, Александр Сергеевич, на предлагаемую мною сделку, - и дело с концом.
Здоровье Ольги начало поправляться, и то grвce а un mйdecin de village un sorcier а barbe. Удивительно, а право, он ей помог баней и травой, если не нашептами. Об лекаре она и слышать не хотела.
Прасковья Александровна не сидит на месте; часто летает во Врево, - (особенно когда приближались роды Евпраксии Николаевны, которая между прочим родила дочку) -; вчера прискакала из Пскова. Вревских мы видели только тогда, когда ехали сюда, мимоездом.
В заключение я должен убедительно просить вас отвечать мне с первою если можно почтою на это письмо; - впрочем ответы ваши до сих пор ne se la isaient pas attendre. Мое почтение Наталье Николаевне и всем вашим.
Н. П.
1239. В. К. Кюхельбекер - Пушкину. 3 августа 1836 г. Баргузин. Баргузин 3-го августа 1836 года.
А. С. Пушкину
Признаюсь, любезный друг, что я, было, уже отчаялся получить от тебя ответ на письмо мое: но тем более я ему обрадовался; жаль только, что при нем не было первой книжки твоего журнала; я ее не получил.
Ты хочешь, чтоб я тебе говорил о самом себе. Ныне это мне еще совершенно невозможно: в судьбе моей произошла такая огромная перемена, что и поныне душа не устоялась. Дышу чистым, свежим воздухом, иду, куда хочу, не вижу ни ружей, ни конвоя, не слышу ни скрыпу замков, ни топота часовых при смене: вс это прекрасно, а между тем - поверишь-ли? - порою жалею о своем уединении. Там я был ближе к Вере, и поэзии, к идеалу; здесь вс не так, как ожидал даже я, порядочно же, кажись, разочарованный на счет людей и того, чего можно от них требовать, - впрочем le goыt me viendra en mangeant, - вот напр. как вчера в лесу, когда предложили мне вместо обеда соленых омулей, несколько, как говорят здесь, вoнькиx: от них чуть, было, не сорвало с души; но, протаскав целое утро бревна и доски, я устал, проголодался и - вообрази - сьел целого омуля. Так-то наконец и нравы здешние придутся же мне по зубам. - Еще одно: когда я начал дневник свой, я именно положил, чтоб он отнюдь не был исповедью, а вышло напротив; проговариваюсь и довольно даже часто. Иначе и быть не может.
Есть случаи, где ' всяк человек ложь ', но есть и такие, где всяк человек - истина. Писать к тебе и о самом себе как не высказать того, что во мне бродит? А это еще рано.
Ты, друг Александр Сергеевич, полагаешь, что я получал в крепости много Литературных новостей. Ошибаешься. Французских и немецких книг мне давали очень не много; из русских только в последнее время попадались мне не совсем еще старые. - Здесь у брата нашел я кое-что, но и то не новое, Hugo, Бальзака, Альфреда де Виньи знаю только но отрывкам из русских журналов. Последнего: Une Histoire de la Terreur, по моему мнению, рассказ превосходный. Hugo, кажется, талант мощный, но стулья, штаны, карнизы etc . его слишком занимают. - Что скажешь об исторической верности, о местности, на которой помешались особенно наши молодцы? Не пустое ли и глупое ребячество все это? - У Шекспира анахронизмов, анатоннизмов тьма; а между тем, - с анахронизмов перейду к безделке, которую тебе посылаю: - 'Моя Ксения всего менее поэма историческая. Женитьба князя Ярослава Ярославича Тверского только материал. Мой Ярослав совсем другое лице, лице дотатарское, по тому и не бывалое, и, - полагаю, что это хорошо. Упомяни я только слово о татарах, так воспоминания о их чудовищном величии чисто бы задушили ничтожную баснь о любви Ксении и Ермила, Юрия и Ольги'. - Эти строки, отделенные вводными знаками, пусть будут предисловием к моей поэмке, если только позволят ее напечатать. А это бы было очень не худо, потому что деньги мне нужны и пренужны. Земледелец я плохой; быть же в тягость брату не хочется. - К стати! Несколько раз я писал к родным, чтоб отправили ко мне все мои деньги сполна; у меня (59) по всем расчетам еще около 1000 рублей, которые мне теперь необходимы здесь; у брата-де около 700 долгу, а это в нашем положении не вздор, особенно же потому, что порабощает нас людям, от которых я не желал бы зависеть. - Сделай же дружбу, Александр Сергеевич, скажи сестре и племяннику, чтоб непременно выслали мне все мои деньги разоме; уверь их, что по 100 или по 200 рублей нам нисколько не поможет. Твои слова, быть может, будут действительнее писем. Ты же с своей стороны выхлопочи мне дозволение сизнова приобресть что-нибудь. - На тебя надеюсь более, чем на дюжину так называемых дельных людей. Запасу у меня довольно: и в стихах и в прозе. Участвовать в твоем журнале я рад. Мои условия: по 24 листа (60) печатных или по 12 статей в стихах и в прозе в год за 2000 или 1500, - разумеется, что мелкие стихотворения не в счет. - Не дорого ли? - Сверьх того прими на себя труд издать или продать то, что позволят мне напечатать отдельно. - Учиться мне, друг, ровно некогда: надобно вырабатывать хлеб насущный. - Книг пришли мне: Эсхилла с коментариями, хороший словарь Латинский, Тацита, Куран на английском, Саконталу на английском же,
