arrive par l'inimitй du Правитель Канцелярии du Prince, et Pawl.
P. O.
Le 7 de Sept. 1836.
La pauvre Olga en est de nouveau tombйe malade.
Адрес: Его высокоблагородию
М.<илостивому> г.<осударю> Александру Серьгеевичу
Пушкину
в С.-Петербурге, близ Прачешного мосту в доме Баташева.
1255. П. А. Корсакову. Около (не позднее) 27 сентября 1836 г. Петербург.
Милостивый государь,
Петр Александрович,
Некогда, при первых моих шагах на поприще литературы, Вы подали мне дружескую руку. Ныне осмеливаюсь прибегнуть снова к Вашему снисходительному покровительству.
Вы один у нас умели сочетать щекотливую должность ценсора с чувством литератора (лучших, не нынешних времен). Знаю (69) как Вы обременены занятиями: мне совестно Вас утруждать; но к Вам одному можем мы прибегать с полной доверенностию, и с искренним уважением к Вашему окончательному решению. Пеняйте ж сами на себя.
Осмеливаясь препроводить на разрешение к Вам первую половину моего романа, прошу Вас сохранить тайну моего имени.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть
милостивый государь
Вашим покорнейшим слугою
А. Пушкин.
1256. П. А. Корсаков - Пушкину. 28 сентября 1836 г. Петербург.
Милостивый государь Александр Сергеевич!
Приятно мне было видеть из лестного письма вашего, что вы не забыли старинного и всегдашнего почитателя вашей музы. Печатая ваши первые стихи в журнале моем, я гордился мыслию, что гениальвый поэт, долженствовавший прославить имя свое и русскую словесность, избрал меня и журнал мой орудием обобщения своего с отечественными читателями. Не одна дружба ваша к покойному брату Николаю, - сознание гениальности вашей - заставляла меня радоваться вашим успехам. После этого, можете посудить, с каким удовольствием получил я вчера поверенное цензуре моей ваше новое произведение! с каким наслаждением я прочел его! или нет; не просто прочел, - проглотил его! Нетерпеливо жду последующих глав.... Теперь вот в чем дело: вы желаете сохранить аноним, и я не изменю вашей тайне; но мне нужно чьенибудь имя для записания его comme votre homme de paille в регистры комитетские; или лучше сказать, - нужно лицо представителя манускрипта. Потрудитесь же сказать мне его имя; а оно (70) должно быть невымышленное: ибо цензура, допуская псевдонимы и анонимы авторов, должна непременно знать, кем именно сочинение неизвестного представляется цензору (71) . Это одна просьба; а вот другая. Мне хотелось бы увидеться лично с вами и перемолвить несколько слов - о паре слов вашего прелестного романа, который я без малейшего затруднения хоть сейчас готов подписать н дозволить к печатанию. Назначьте же час (72) и место свидания: у меня или у вас? Хотя времени у меня весьма мало; но вы - должны быть исключением из общего правила.
Благоволите почтить (73) ответом вашим нелестного почитателя и всегда вам
милостивый государь
готового на услуги
П. Корсакова. Сент. 28, 1836
Адрес: Его высокоблагородию
милостивому государю
Александру Сергеевичу
Пушкину.
От Корсакова. На Гагаринской пристани в доме Баташева.
1257. A. П. Плещеев - Пушкину. 3 октября 1836 г.
3 октября 1836.
Податель сего есть честный и больной мой приятель, которому я прошу тебя отдать занятые у меня повесою твоим братом 500 руб. ассигнац<иями> и 30 червонцев. Время тебе, Александр Сергеевич, расчитаться со мною; я выручил твоего брата из беды, а ты даже в не отвечал на мое письмо; заплатил часть долгу, а от другой как будто бы отказывается; ты не такой бедняк, а я не такой богач, что бы тебе не платить, а мне не требовать. Больной, коему я прошу отдать деньги, гвардейской конной-артиллерии штабс-капитан Эйхберг и старший адъютант 2-й артиллерийской дивизии. Вот тебе и вся сказка, которая может быть не так тебе приятна, как нам твои.
Твой покорный слуга
А. Плещеев.
1258. Н. И. Греч - Пушкину. 12 октября 1836 г. Петербург.
Милостивый государь Александр Сергеевич!
Прочитав в 3-й книжке Совремеивика стихотворение ваше Полководец, не могу удержаться от излияния пред вами от полноты сердца искренних чувств глубокого уважения и признательности к вашему таланту и благороднейшему его употреблению. Этим стихотворением, образцовым и по наружной отделке, вы доказали свету, что Россия имеет в вас истинного поэта, ревнителя чести, жреца правды, благородного поборника добродетели, возносящегося светлым ликом и чистою душою над туманами предрассудков, поверий и страстей, в которых коснеет пресмыкающаяся долу прозаическая чернь. Честь вам, слава и благодарение! Вы нашли истинное, действительное, единственное назначение поэзии!
Извините это несвязное разглагольствие. Вы, с своим исполинским талантом не имеете нужды в хвалах. Но я имел непреодолимую потребность высказать вам то, чем вы преисполнили мою душу.
Примите уверение в истинном моем почтении и душевной преданности.
Ваш
всепокорнейший слуга
Николай Греч. 12 окт. 1836.
1259. H. И. Гречу. 13 октября 1836 г. Петербург.
Милостивый государь
Николай Иванович,
Искренне благодарю Вас за доброе слово о моем Полководце. Стоическое лице Барклая есть одно из замечательнейших в нашей истории. Не знаю, можно ли вполне оправдать его (74) в отношении военного искуства; но его характер останется вечно достоин удивления и поклонения.
С истинным почтением и преданностию честь имею быть
милостивый государь
Вашим
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин. 13 окт. 1836
Адрес: Его высокородию
милостивому государю
Николаю Ивановичу
Гречу etc.
За Синим мостом на Мойке в собств. доме.
1260. M. А. Корф - Пушкину. 13 октября 1336 г. Петербург.
Лет пятнадцать тому назад, когда служба не поглощала еще всего моего времени, мне хотелось ближе изучить Русскую историю, и это постепенно навело меня на мысль: составить полный библиографический каталог всех книг и пр. когда либо изданных о России, не в одном уже историческом, но во всех вообще отношениях и на всех языках: труд компилятора, но который в то время приносил мне неизъяснимое удовольствие. Перебрав все возможные каталоги, перерыв все наши журналы, перечитав вс , что я мог достать о России и воспользовавшись всеми сколько-нибудь надежными цитатами, - я собрал огромный запас материалов, в последствии, однакож, оставшихся без всякой дальнейшей обработки и частию даже растерянных. Последний наш разговор о великом твоем труде припомнил мне эту работу. Из разрозненных ее остатков я собрал вс то, что было у меня в виду о Петре В.<еликом> и посылаю тебе, любезный Александр Сергеевич, ce que j'ai glanй sur ce champ, разумеется, без всякой другой претензии, кроме той, чтобы пополнить твои материалы, если, впрочем, ты найдешь тут что-нибудь новое. Это одна голая, сухая библиография, и легче было выписывать заглавия, чем находить самые книги, которых я и десятой части сам не видал. Впрочем в теперешней моей выборке я ограничился решительно одними специальностями о Петре В.<еликом>, его веке и его людях, не приводя никаких общих исторических курсов, и т. п. В этой выборке нет ни системы, ни даже хронологического порядка: я выписывал заглавия книг, так как находил их в своих заметках: и искренно рад буду, если ты найдешь тут указание чего нибудь, до сих пор
