одна и та же причина производит одно и то же действие, - а так как Петербург обширнее всех мест, по которым следовало тело великого князя, то болезнь в нем и удержится дольше. Повторяю, она не поднимается на наши высоты. Умным людям приходят в голову сходные мысли, и у нас с вами явилась общая мысль о Савкине. Акулина Герасимовна, которой принадлежит половина земли, может быть и продаст ее. А так как вы говорите, что это не к спеху, то есть надежда; но то, что вы пишете о пребывании вашем в Петербурге, заронило во мне мысль: разве не навсегда вы там обосновались? - Савкино может служить приютом лишь на два летних месяца, и если вы приобретете его, то потребуется целое лето, чтобы сделать его обитаемым.- Прошу вас приветствовать свою красавицу-жену, дочери мои вам кланяются. Напомните об мне моей милой Надежде Осиповне. Я вс это время была очень больна лихорадкой, следствием желудочных болей, теперь я поправилась. Проща йте, будьте здоровы и уверены в постоянной нежной преданности вашей П. О.
(229) Спасибо, сударыня, за изящный перевод оды - я заметил в нем две неточности <одну неточность> и одну описку переписчика. <Иссякнуть>, означает tarir; <скрижали> - tables, chroniques. <Измаилской штык> - la bayonette d'Ismaйl , а не d'Ismailof. <штык Измаила, а не Измайлова.>
В Петербурге есть для вас письмо; это ответ на первое полученное мною от вас. Велите его вам доставить - я приложил к нему оду, посвященную покойному князю, вашему батюшке.
Г-н Опочинин оказал мне честь зайти ко мне - это очень достойный молодой человек - благодарю вас за это знакомство.
На этих днях буду у ваших ног. Госпоже Хитровой.
(230) Клеветникам России.
Вольное подражание Пушкину. Смелые трибуны, народные ораторы, Северный великан возбуждает вашу ярость; Послушайтесь меня, прекратите ваши бессмысленные вопли, Славяне, восставшие на своих же братьев-славян, Не просят вас обострять их страдания; Это древний спор у родного очага. Происходящие от одного племени, враги с давних пор, Враждующие народы, поочередно одолевающие друг друга, Борются по врожденному чувству, а не из политических видов. Видели ли их когда-нибудь объединенными под одним знаменем? Беспокойный сармат и верный русский Должны порешить между собой свою кровавую распрю; Если одному суждено пасть, то нам ли быть теми, кто погибнет? Утратит ли один из них свое имя, или другой свое могущество? Для торжества одного нужна смерть другого, И потрясенный мир не может их сдержать. Вот в чем спор! - Храните же молчание, Вы, чуждые нашим нравам, чуждые нашим законам! В этой величественной драме ваш бессильный голос Только оскорбление этой великой борьбе; Вы не знаете наших обид, наших несчастий, Наших летописей, орошенных и кровью и слезами, Наших однодневных побед, нашей вековой ненависти; Прага и Москва, безмолвные и пустынные, Не наполняют вас мрачным и священным ужасом... Чего достигнете вы, осыпав этого царя-великана Своими устарелыми нападками? Разве он, презирая позорную участь, Среди пламени Москвы не отверг закона Тирана, попиравшего ваших скованных орлов? За то ли, что в былое время в ваших владениях Он пощадил ваши труды, ваши памятники, ваше искусство, Блестящие чудеса ума и вкуса? Разве мы, пришедшие победителями с края света И поставившие свои палатки у подножия Колонны, Ценою вашей крови не разбили ваших оков? Яростные витии, выходите на арену; Посмотрим, истощились ли силы старого великана. Иль сломан железный меч Измаила? Иль голос царя стал едва слышен В цивилизованном мире? Иль мы потеряли право на победу? Иль у нас мало рук? На призыв славы Знаете ли вы, что, от склонов бурного Кавказа До ледяных побережий, где замирает природа, От берегов Немана до Небесной империи, Двадцать смелых народов, как один воин, Ринутся в бой? Если б, преодолев вечную преграду климатов, Пришли ваши воины, - о, честолюбивые риторы, Если бы они пришли на эти поля, где покоятся их братья, То около их могильных курганов Скоро уснули бы также и они.
(231) 'Мармион'
(232) рассчитанной на эффект
(233) Доньи Соль
(234) Генерал,
Неотложные дела требуют моего присутствия в Москве, и я, не будучи еще окончательно зачислен на службу, принужден отлучиться на две - три недели, не имея иного разрешения, как от одного лишь квартального. Считаю своим долгом поставить о том в известность Ваше превосходительство.
Пользуюсь этим случаем, чтобы обратиться к вам по одному чисто личному делу. Внимание, которое вы всегда изволили мне оказывать, дает мне смелость говорить с вами обстоятельно и с полным доверием.
Около года тому назад в одной из наших газет была напечатана сатирическая статья, в которой говорилось о некоем литераторе, претендующем на благородное происхождение, в то время, как он лишь мещанин в дворянстве. К этому было прибавлено, что мать его - мулатка, отец которой, бедный негритенок, был куплен матросом за бутылку рома. Хотя Петр Великий вовсе не похож на пьяного матроса, это достаточно ясно указывало на меня, ибо среди русских литераторов один я имею в числе своих предков негра. Ввиду того, что вышеупомянутая статья была напечатана в официальной газете и непристойность зашла так далеко, что о моей матери говорилось в фельетоне, который должен был бы носить чисто литературный характер, и так как журналисты наши не дерутся на дуэли, я счел своим долгом ответить анонимному сатирику, что и сделал в стихах, и притом очень круто. Я послал свой ответ покойному Дельвигу с просьбой поместить в его газете. Дельвиг посоветовал мне не печатать его, указав на то, что было бы смешно защищаться пером против подобного нападения и выставлять напоказ аристократические чувства, будучи самому, в сущности говоря, если не мещанином в дворянстве, то дворянином в мещанстве. Я уступил, и тем дело и кончилось; однако несколько списков моего ответа пошло по рукам, о чем я не жалею, так как не отказываюсь ни от одного его слова. Признаюсь, я дорожу тем, что называют предрассудками; дорожу тем, чтобы быть столь же хорошим дворянином, как и всякий другой, хотя от этого мне выгоды мало; наконец, я чрезвычайно дорожу именем моих предков, этим единственным наследством, доставшимся мне от них.
Однако, ввиду того, что стихи мои могут быть приняты за косвенную сатиру на происхождение некоторых известных фамилий, если не знать, что это очень сдержанный ответ на заслуживающий крайнего порицания вызов, я счел своим долгом откровенно объяснить вам, в чем дело, и приложить при сем стихотворение, о котором идет речь.
Примите, генерал, уверение в моем высоком уважении. Вашего превосходительства нижайший и покорнейший слуга.
Александр Пушкин.
24 ноября. Ст. П. б.
(235) Очень вам благодарен за 'Мясника'. В этой вещи чувствуется подлинный талант - но 'Барнав'... 'Барнав'; вот и Мандзони, принадлежащий графу Литте - прошу вас отослать ему и не обращайте внимания на мои пророчества.
(236) Я буквально без гроша. Прошу вас подождать день или два.
Весь ваш А. П.
(237) маршрут, дневник путешествия
(238) Иван Выжигин (совершенно очаровательно!)
(239) Милостивый государь,
Лучшим ответом на ваше почтенное письмо от 24-го ноября будет дословное воспроизведение отзыва его императорского величества:
'Вы можете сказать от моего имени Пушкину, что я всецело согласен с мнением его покойного друга Дельвига. Столь низкие и подлые оскорбления, как те, которыми его угостили, бесчестят того, кто их произносит, а не того, к кому они обращены. Единственное оружие против них - презрение. Вот как я поступил бы на его месте. - Что касается его стихов, то я нахожу, что в них много остроумия, но более всего желчи. Для чести его пера и особенно его ума будет лучше, если он не станет распространять их'.
Прошу вас, милостивый государь, принять выражение моего совершенного уважения.
А. Бенкендорф.
С. Петербург. 10 декабря 1831.
6041 .
(240) для того, чтобы сменить всю прислугу (буквально: очистить дом)
(241) головокружение
(242) с двойным зрением, проницательный
ПЕРЕВОДЫ ИНОЯЗЫЧНЫХ ТЕКСТОВ.
(1) Если вам не предстоит ничего лучшего, дорогой Пушкин, приходите ко мне обедать завтра, в пятницу, в 4 1/2 часа. Вы будете в обществе хороших знакомых и друзей, которые были бы чрезвычайно огорчены вашим отсутствием. Всего доброго.
Трубецкая.
В четверг вечером. 3 января 1835.
(218) Совет... это сонет (219) новогодний подарок (220) я это не барон Дельвиг, ручаюсь вам. (221) Сочинения Поля Курье (222) ничего достойного внимания
(3) Позвольте мне, графиня, повергнуть себя к вашим стопам, чтобы
(4) Мы получили
