сожаления положила часы обратно на стол.
- Пусть лежат здесь. И не возражай, пожалуйста.
Открылась дверь, и показалась Явер Муртузова. Она опять, по привычке, вытирала руки о фартук.
- Все сделала. И посуду вымыла, Шехла-ханум.
Разговор матери с дочерью оборвался. Но красноречия Явер с избытком хватало на двоих. Она опять принялась за свое. Только и слышно было: 'Мамедхан, Мамедхан!'. Так продолжалось, пока не пришел Мехман. Он вернулся с работы мрачный. Явер ждала, что вслед за прокурором войдет и ее муженек, но того все не было. Явер стало обидно. Неужели он так и не попробует всего, что она приготовила. Из-за чего же она так трудилась, так старалась? Не попрощавшись ни с кем, красная, огорченная, она ушла.
Муртузов поджидал ее дома. Вид у него был обиженный, надутый.
- Ну, где была, ханум? Ты уже даже не встречаешь мужа?
- Сам велел мне утром пойти туда. - Явер уперлась кулаками в крутые бока, - У начальника твоего была. Где я могла еще быть?
- А почему такая злая?
- Очень просто, потому что ты превратил меня в служанку. Ходи к ним, говоришь, делай, что тебе велят. Заводишь меня, как граммофон. Говори - вот так, ной - вот так. Ты меня превратил в попугая.
- Ладно, ладно. Говори... пой... попугай... Что, честь твою задевает это, что ли?
- Конечно, задевает. Чем я хуже других жен? Почему я должна им прислуживать,
- Так надо, говорю. Ты думаешь, одна у меня забота беречь твою квартиру. Не умрешь за пять-десять дней. Но не в этом дело. Ты меня не проведешь. Наболтала, наверное, лишнее, потом догадалась, что много наболтала, и злишься. Ты же не говоришь, а выплескиваешь, рассыпаешь слова по полу, как маковые зернышки рассыпают, их потом не соберешь, не сметешь в кучку...
Явер обиделась и оттопырила губы.
- Можно подумать, что я тринадцатилетняя девочка.
- Тринадцатилетний ребёнок - и тот имеет сознание - жестоко заметил Муртузов.
- Это ты делаешь из меня дуру. Все соседки уважают меня, считаются с моим мнением, клянутся моей головой!
- Они думают, что внутри твоей тыквы имеется одно семечко... Не знают, что там пусто... Ха-ха.
- Не своди меня с ума, Муртуз, не омрачай мой разум... - Явер залилась слезами. - Не превращай меня в домашнюю работницу, Муртуз... Своими руками я приготовила плов, а едят его другие, не мой муж, не я.
31
Шехла-ханум. всегда старалась показать, что относится к зятю с большим уважением. А сегодня она встретила его еще ласковее, чем обычно.
Едва он пообедал, как она завела речь о Мамедхане и принялась просить Мехмана повнимательнее отнестись к делу этого бедняги, не допуская, пока не кончится следствие, никаких лишних разговоров. 'Многие стараются оклеветать этого человека. Будь насторожен, Мехман'. Но Мехман сердито и бесцеремонно заявил, что ни мать, ни дочь не должны вмешиваться - он просит это запомнить раз и навсегда - в дела прокуратуры. Шехла-ханум обиделась.
- Разве мать не может дать своему сыну совет? Что у меня есть в жизни, кроме единственной дочери, света моих очей, и ее мужа?
- И Зулейха, и вы найдете себе достаточно занятий, кроме прокуратуры, ответил Мехман решительно. - Не пытайтесь вмешиваться - в мои дела, ничего не выйдет... Не вздумайте ходатайствовать за кого-нибудь или кого-нибудь защищать...
Зулейха невольно посмотрела на часы, тусклый блеск которых отражался в зеркале. Она вздрогнула и побледнела, но мать грозно взглянула на нее и произнесла, стараясь скрыть причину, взволновавшую Зулейху.
- Ты посмотри, Мехман, твои слова, как кинжалом, ранят нашу девочку... Недаром говорят: кого больше любят, на того больше обижаются. Каждое твое жела ние для нее закон.
Зулейха только грустно посмотрела на мать. Что-то тяготило ее, что-то было ей неприятно... Мехман перехватил этот многозначительный взгляд. Ему стало жаль жену, хотелось приласкать ее, загладить свою резкость. Но в это мгновение вошел человек в калошах. Он долго пыхтел, не в силах проронить ни звука, и только размахивал телеграммой.
- Откуда это? - полюбопытствовала теща.
- Из Баку...
Мехман заметил, что телеграмма пришла с большим опозданием. Почему же ее задержали на почте, не сразу доставили? Мехман поднял трубку и попросил к телефону начальника почты. Он спросил, по какой причине так задержалась доставка срочной телеграммы. Тот что-то долго объяснял.
- Не обижайтесь и не сердитесь, - ответил Мехман - Надо добросовестно относиться к работе - Тем, что вы меняете телефонные трубки ответственным работникам, вы не наладите связь...
Зулейха с нетерпением ждала окончания разговора. Ей хотелось узнать, что в телеграмме.
Наконец, Мехман повесил трубку и сказал, что его срочно вызывают в Баку, к прокурору республики с докладом.
- Ты уезжаешь? - переспросила Зулейха.
- Да, нужно уехать, - ответил Мехман. - Ты поможешь мне собраться, Зулейха?
Опять, как притянутая магнитом, Зулейха посмотрела на то место, где лежали часы. Туда же были устремлены глазки человека в калошах. Он с шумом вобрал в легкие воздух, как будто проглотил что-то. И облизнулся.
Зулейха побледнела, сделала шаг к мужу, потом остановилась...
Может быть, она и решилась бы, но Мехман сразу ушел.
Ему надо было готовиться к отъезду. В прокуратуре уже ждал его Муртузов. Он встретил Мехмана, как встречают друга, по которому давно истосковались и которого не видели много лет. Заискивающая улыбка не сходила с его лица.
А когда Мехман передал ему среди прочих дел и расследование убийства Балыш, - рот Муртузова растянулся чуть ли не до ушей. О, он добился своего Муртузов. Этот 'птенчик', этот прокурор 'с принципами' ему вполне доверяет. Но тут же, чтобы не выдать себя, следователь принял серьезный вид, нахмурился.
- Очень сложное следствие, очень. Хотелось бы, чтобы вы провели его сами. Но ждать нельзя. Надо идти по свежим, еще не остывшим следам, озабоченно говорил следователь. - Дело связано со смертью... Идти надо по горячим следам... иначе они затеряются...
- Но мы должны распутать этот узел. Обязательно, - задумчиво произнес Мехман. - Убийца должен понести кару по закону. Он погубил женщину, этот подлец, потому что она стремилась к свободе...
Муртузов почесал затылок.
- Хоть и трудновато придется, но не сомневайтесь, товарищ прокурор, я постараюсь оправдать ваше доверие...
- Как только я вернусь, сразу же займусь этим делом сам...
- Я пока распутаю все нити и, как только вы вернетесь, отчитаюсь перед вами... Хотя вы, наверное, не будете очень спешить с возвращением. Погуляете немного в Баку, а?
Муртузову очень хотелось установить с Мехманом интимные, дружеские отношения. Но это никак не удавалось. Мехман держался хотя и просто, но холодно. И сейчас он как будто не заметил, как подмигнул следователь.
- Да, результаты следствия внесут полную ясность. Я вас прошу, Муртузов, отнестись с полной добросовестностью...
- С добросовестностью? Да чистая совесть для меня выше всех благ в мире, - стал уверять Муртузов. - Спросите любого ребенка, любого старика, и те знают, как я справедлив. Если мне не хватает чего, так это образования... Но что касается совести... Особенно, когда вы выразили мне доверие, когда вы не допускаете никаких сомнений по отношению ко мне, - это для меня ценнее всего в жизни. Ибо земные блага мы оставляем здесь, а человек уносит с собой лишь доброе имя.
Напыщенные речи следователя не убедили Мехмана в его искренности, но тем не менее приходилось поручать Муртузову следствие по делу о смерти Балыш. 'Но ничего, - решил Мехман, - все тщательно сам проверю'.
Покончив с делами, собрав необходимые документы для отчета, Мехман пошел в районный комитет партии попрощаться с Вахидовым. Секретарь райкома сразу же заговорил о таинственной гибели Балыш, о необходимости раскрыть подлинные причины происшествия.
- Боюсь, что здесь кроется трагедия.
