поломает. К утру устройство для производства виски должно превратиться в груду обломков».
– Идите спать, – сказал молодой человек, – все! Сегодня ночью Макловио уже не опасен.
– Сойер! – позвала Сафиро. – А ты?
– Мне надо сделать одну вещь, – буркнул он. Сафиро поняла: он идет искать самогонный аппарат Макловио. Ей очень хотелось пойти с ним, но она не могла бросить своих стариков. Тья и Асукар все еще рыдали, Лоренсо надо было перевязать руки, а Педро отвести в дом. Если старик упадет в обморок, девушке его одной со двора не утащить.
Сафиро позвала всех в дом. Усадила Педро на стул смазала и перебинтовала обожженные руки Лоренсо, вскипятила чайник.
«А Макловио пусть храпит во дворе – ничего ему не сделается», – думала она.
Тья сидела за столом и всхлипывала.
– Этой зимой мы будем голодать,
– У нас всегда было мало овощей, – напомнила ей Сафиро. – Каждый год их поедали кролики, а теперь все сгорело. Какая разница?
– Разница есть, – возразила Тья, всхлипывая. – Кролики оставляли немножко, а пожар погубил все.
Сафиро обняла Тья, потом подошла к Асукар. Старуха невидящим взглядом смотрела в одну точку.
– Тья, ты забываешь про поляну, о которой я тебе говорила. – Девушка обняла Асукар. – Там много ягод, они уже созрели. Мы пойдем и наберем ягоды на зиму. А добрые сестры-монахини? Они...
– Сестры-монахини тоже не богато живут, – сказал Педро. Он ходил кругами по кухне, то и дело останавливался и качал головой. – Прошло уже несколько недель, а они нам так ничего и не принесли. Марипоса тоже не приносит мяса. Даже у наших животных почти не осталось корма. Я видел, как Сойер носил им свежую траву, но он не сможет этого делать зимой, когда выпадет снег. В хлеву я нашел только мешок с подгнившим зерном.
– Я хочу есть, – сказал Лоренсо. – Сафиро, что мы будем делать?
Девушка сдержала печальный вздох, чтобы еще больше не расстроить своих подопечных. Она налила в миску похлебку и протянула Лоренсо. Старик с такой жадностью бросился на похлебку, как будто ел последний раз в жизни. Сердце Сафиро сжалось.
– Сафиро, что нам делать? – спросила Асукар. – У нас нет еды, а Луис...
– Луис, – прошептала Сафиро.
Как бы ей хотелось забыть о нем! Но это было невозможно.
Девушка очнулась от задумчивости и вдруг заметила, что все старики смотрят на нее. В их глазах светилась надежда.
Вскинув голову, Сафиро подошла к окну. Яйца, рыба, сушеные ягоды, то немногое, что дадут сестры- монахини, и дичь, которой поделится с ними Марипоса, – вот все, чем они будут питаться зимой.
Просить помощи у Сойера бесполезно. Конечно, он сильный умелый мужчина, но сейчас слишком поздно заново сажать овощи – через месяц ударят первые заморозки.
А охотиться он не сможет: мучительные воспоминания о прошлом не позволяют ему взять в руки оружие.
Деньги – вот что им нужно. Если бы у них были деньги, она купила бы все необходимое в деревне. Причем ей не пришлось бы даже выходить из Ла-Эскондиды: все покупки могли сделать Сойер или монахини.
Но денег не было. Давно ушли в прошлое те времена, когда ее люди грабили богатых.
Сафиро тяжело вздохнула.
Правильно говорят: жизнь – не ложе из роз.
Глава 15
Сойер вернулся на рассвете. Грязный, уставший, злой. Большую часть ночи он искал самогонный аппарат Макловио, а когда нашел, то целый час разбивал эту чертову машину.
Изобретательность Макловио поразила Сойера. Самогонный аппарат представлял собой простую конструкцию, собранную из подручных средств. В дело пошли: крепкий деревянный бочонок, большой медный котелок, пустая трубка-змеевик, стеклянный кувшин, чашка, пробка и тряпочки. Увидев разбросанный корм для животных, остатки сухих ягод и кореньев, Сойер понял, что Макловио гнал свое зелье из всего, что только мог найти съедобного.
Насколько помнил Сойер, в Ла-Эскондиде больше не было подходящих предметов для сборки самогонного аппарата. И теперь, когда все детали старого агрегата были полностью уничтожены, Макловио вряд ли сумеет сделать себе новый.
Когда молодой человек вернулся, старика во дворе уже не было. Наверное, проснулся и пошел к ручью – освежиться с похмелья.
Сойер вошел в дом. После бессонной ночи очень хотелось есть, но в кухне не было ни души. Странно. Куда делась Тья? Она обычно не отходила от плиты.
– Сафиро! – позвал он.
На лестнице послышались шаги.
– Сафиро, где Тья?
