Подушка, книги, коробки с фотореактивами носились по полу. Пустой флакон метался из угла в угол, успешно выигрывая соревнование на скорость у медлительного стула.
Опасаясь получить новые синяки, Марина кое-как поймала подушку и бросилась на койку. Оттуда она уже с интересом стала наблюдать, как разгуливают по каюте ее вещи. Ведь такое не часто увидишь. А ничего, словно на качелях. То ноги выше головы, то - наоборот... Ух, как здорово! Даже сердце замирает.
Но скоро ей стало не по себе. Шторм разыгрался не на шутку. Волны швыряли судно все сильнее и сильнее. Марина облизнула пересохшие губы и села. В каюте было душно. Выбрав момент, когда судно приняло нормальное положение, она выбежала в коридор.
Роман лежал на койке, закинув ногу на ногу, и обдумывал недавно прочитанную в научном журнале статью. Он не страдал морской болезнью, качка только возбуждала у него аппетит. Когда засосало под ложечкой, Роман взглянул на часы. Что-то время сегодня тянется, скорее бы ужин.
- Можно к вам?
- Заходи, Марочка, заходи! Садись, - указал он на койку приятеля.
Заметив, что каюта валится на бок, Марина быстро села.
- А где Вахтанг?
- В туалете. Травит.
Марина понимающе кивнула и сморщилась. К горлу подкатывался противный ком.
- Что, тоже плохо? - посочувствовал Роман.
С трудом подавив приступ тошноты, она кисло улыбнулась.
- Ощущение такое, словно сижу внутри футбольного мяча во время матча на первенство мира.
- Значит, неплохо, если еще можешь шутить. А мой друг совсем дошел.
Дверь распахнулась. В каюту ввалился человек. Трудно было узнать красавца Вахтанга в этом жалком существе.
- Вахтанг! Что с тобой? - невольно вырвался у Марины ненужный вопрос.
Промычав что-то нечленораздельное, парень упал на койку и замер. Марина приподняла ему голову и подложила подушку.
- Тебе очень плохо?
Но тот ни на что не реагировал.
- Может, позвать врача? - забеспокоилась она.
Роман посмотрел на приятеля и махнул рукой.
- Я уже ходил, врач тоже выглядит не лучше. Да ты не беспокойся, вот он и ожил.
Вахтанг зашевелился. Опираясь на дрожащие руки, он с трудом сел, но тут же словно переломился пополам. Голова уткнулась в колени. Марина почувствовала себя совсем скверно.
- Ну, я пошла, - пролепетала она и, зажав рот ладонью, выскочила за дверь.
На палубе не было ни души. Обрывки туч неслись низко над океаном. Пылающее у горизонта солнце заливало зловещим багрянцем седые гребни волн. Порывы ветра швырялись клочьями пены. Через палубу с шипением перекатывались бурные потоки. Марина стояла, крепко держась за стенки дверного проема. На воздухе ей стало лучше. Выбрав подходящий момент, она перебежала к трапу, ведущему на капитанский мостик, и ухватилась за поручни. Отсюда все было хорошо видно. Тугой напор ветра перехватывал дыхание. Одежда сразу же промокла. Но Марину это не тревожило. На душе стало легко, так легко, что впору запеть. И ей вспомнились слова шуточной песенки: Он думал, летя через борт:'
Какая плохая погода!'
Резкий порыв ветра больно хлестнул по лицу солеными брызгами. Отпустив поручни, Марина принялась протирать глаза. В этот момент громадная волна обрушилась на судно. Палуба ушла из-под ног. Все завертелось в бешеном хороводе. Вытянутые руки судорожно схватили воздух.
- Спасите! - успела крикнуть Марина и начала захлебываться.
При первых признаках шторма Аго Саар поднялся в рубку. Олег Крылов доложил ему о курсе и местонахождении судна. Поводов для беспокойства пока не было, 'Дельфин' судно крепкое, устойчивое. Но все же нужно быть настороже, с тропическим штормом шутки плохи.
Капитану не нравилось, что волны бьют в борт. Бортовую качку плохо переносят пассажиры, да и судном управлять труднее, когда его валяет с боку на бок.
Раскачиваясь, как подвыпивший гуляка, 'Дельфин' пробирался сквозь суматошную толчею волн и потоки ливня. Шторм усиливался. Крены судна становились опасными. Рулевой искоса взглянул на капитана. По его мнению, пора было менять курс.
Аго Саар, широко расставив ноги, стоял, как вкопанный и, глядя вперед, невозмутимо посасывал трубку.
- Так держать, - спокойно проговорил он, заметив вопросительный взгляд матроса.
- Есть, так держать! - отозвался рулевой. Что ж, капитану виднее. Он моряк опытный. Бывал и не в таких переделках.
Огромный вал положил судно на борт. 'Дельфин' круто накренился и словно замер, корма поднялась над водой. Обнажившийся винт резко прибавил обороты, судно затряслось от вибрации. С трудом сбросив многотонные массы воды, 'Дельфин' медленно выровнялся.
Аго Саар недовольно поморщился и шагнул к побледневшему матросу.
- Отдохни, - сказал он, а сам взялся за штурвал и стал разворачивать судно против ветра.
К вечеру ливень прекратился. В облаках появились разрывы. Из них нет-нет, да и прорывались пучки солнечных лучей.
Скоро прояснилось. Последние обрывки туч, как клочья серой ваты, стремительно проносились на восток. Ветер еще бушевал, но было видно, что шторм теряет силу.
Аго Саар передал штурвал рулевому. Олег Крылов занялся штурманскими расчетами.
- Это еще что! - Капитан сдвинул брови. Во время шторма всем, кроме команды, запрещено выходить на палубу, а для нее, видно, законы не писаны! Обернувшись к штурману, он указал на стоящую около трапа Марину:
- Уведите ее вниз.
Олег Крылов шагнул к трапу, и тут накатилась большая волна, гребень ее тяжело рухнул на палубу. Поток подхватил девушку и понес, крутя в пенистых водоворотах. Аго Саар метнулся из рубки и прыгнул через перила. Промедли он хоть секунду, Марина оказалась бы за бортом.
Взяв на руки перепуганную, чуть не потерявшую сознание девушку, Аго Саар отнес ее к трапу.
- Сейчас же ступайте вниз! - сердито крикнул он.
Мокрая, всхлипывающая, Марина скрылась за дверью, а строгое лицо капитана расплылось в широкой добродушной улыбке.
Зябко поведя плечами, Аго Саар пошел переодеться. Ведь он тоже промок до нитки.
Глава 7
Как только капитан Рид поостыл, его начали одолевать сомнения. Стоило ли так горячиться? Подумаешь, велика беда, ну потеряли бы дня два на осмотр острова. Спешить-то некуда... В душе он ругал себя за несдержанность. 'Тоже, моряк! Распустил нервы, как истеричка. А из-за чего? На такую паршивую девчонку и внимания обращать не стоило'.
Открыв шкафчик, Рид вынул бутылку рома, наполнил стакан и осушил его двумя глотками.
- Уф-ф, хорошо! - отдуваясь, едва выговорил он. Потом сел за стол и налил второй стакан.
Капитан надеялся, что за ним придут и постараются уладить ссору. Он не стал бы упрямиться. Черт с ними, куда ни плыть, к острову, так к острову. Ему же платят и притом немало.
Долго он сидел, разглядывая на свет стакан с крепким напитком. Никто не приходил. Рид нахмурился. Снова начало закипать раздражение. Выпив ром, он обтер губы рукавом и прислушался. С палубы доносились звуки танцевальной музыки.
- Веселятся прохвосты, - со злостью проговорил он, - не нужен им капитан!
Стукнув кулаком по столу, Рид заорал:
- Ну погодите же! При первом шторме сами прибежите за мной!.. С полными штанами прибежите!.. Умолять будете, а я пошлю вас к черту! Ждете, что капитан Алан первый покорится? Не выйдет! Вот вам, - показал он кукиш в сторону двери и снова приложился к бутылке.
Рид никуда не выходил весь день. Вечером один из матросов понес ему ужин. Из каюты доносился раскатистый храп. Капитан спал, развалившись прямо на полу, рядом с опрокинутым стулом. Вокруг него валялось несколько пустых бутылок.
Матрос поставил поднос на стол, взял грузного капитана под мышки и с трудом втащил на койку.
- Ну и нализался, - покачал головой матрос. Потянув носом, он чихнул, открыл иллюминатор, чтобы проветрилась каюта, и вышел.
Проснулся Рид от удушья, словно что-то тяжело навалилось ему на грудь. Хмель еще не прошел. Голова раскалывалась от боли. Заметив на столе недопитую бутылку, он взял ее и вытянул из горлышка все, до последней капли.
- Что же произошло? - потирая лоб, припоминал Рид. - Ах да, я отказался вести судно к острову. - Он сморщился и схватился за виски. - Ох, дьявол! До чего же болит голова... Нет, здесь определенно не хватает воздуха.
Рид встал и, пошатываясь, подошел к отрытому иллюминатору. Зажмурив глаза от пляшущих на волнах ослепительных солнечных бликов, он вдохнул свежий морской ветерок. Однако удушье не проходило.
- Что за чертовщина! - выругался Рид, чувствуя, как все тело покрывается испариной. - Неужели сердце? Скорее наверх, к людям!
На палубе раздались крики и топот ног.
Ловя воздух широко раскрытым ртом, Рид рванулся к выходу. Коридор был пуст. Посередине его, в луже воды, стояло ведро и валялась швабра. Хрипя и задыхаясь, Рид оперся руками о стену. Голова кружилась, ноги дрожали. Стараясь преодолеть слабость, он сделал по коридору несколько шагов и, теряя сознание, тяжело рухнул на пол.
Очнулся Рид от сильного толчка. 'Что-то стряслось!' - мелькнула первая мысль. 'Почему так темно?'
- Тьфу, черт побери! Случится же такое!
Сняв с головы ведро, капитан вспыхнул от стыда. Позор! До чего он дошел! Так напиться, что попасть головой в грязное ведро! Неужели его видели в таком свинском положении? Рид заскрипел зубами. Как теперь показаться людям на глаза!.. Но почему тихо? И что это был за толчок?
Рид отбросил ведро и встал.
На судне не слышалось ни голосов, ни опостылевшей музыки. Только слабый стук двигателя да плеск волн.
Капитан отряхнулся, одернул китель и прошел в
