в окошко, уверенная, что непременно почувствует прикосновение его рук. Но ощутила лишь пустоту...
– Я хочу вызволить вас отсюда, Джесс! – крикнула она в темноту камеры.
В ответ послышалось фырканье, смысл которого Онести не могла понять. То ли он издевался, предлагая ей не беспокоиться, или же согласился принять помощь. Но так или иначе она непременно освободит его!
Часом позже Онести сидела за столом в одной из маленьких подсобных комнатушек часовни напротив человека, который мог освободить Джесса. Святой отец Купер был высокого роста, худощавый, с крючковатым носом, узенькими глазками и скорее походил на служащего похоронного бюро, нежели на священника. Вглядевшись в его лицо, Онести поняла, что шансов выпросить у этого человека свободу для Джесса очень мало.
Все же она решила не сдаваться. Ведь Джесс спасал ей жизнь! А потому она должна освободить его! Даже если для этого придется чистосердечно исповедаться этому священнику!
– Видите ли, святой отец, – начала Онести, – произошло недоразумение. Джесс никак не компрометировал меня, не пытался соблазнить и вообще причинить мне какой-нибудь вред. Что же касается всего остального, то за это надо скорее наказывать меня, а никак не его.
Отец Купер откинулся на спинку стула и, опустив руки на колени, захрустел пальцами.
– Позвольте мне высказать то, как я все это понимаю. В последние три недели вы путешествовали вдвоем, ночевали в греховодных домах, вступали в добрачные интимные отношения и обманывали друг друга.
Онести слушала Купера, и с каждым его словом ситуация, в которой она очутилась, представлялась ей все более постыдной и компрометирующей. Она наклонила голову и тихо сказала:
– Да, святой отец, вы правы.
Она подумала, что вот-вот сама попадет в такую же камеру, как и Джесс. Но меньше всего ожидала, что ее собеседник вдруг разразится громким хохотом. Между тем именно это и произошло.
– О да! – загремел священнослужитель, сотрясаясь от неудержимого смеха. – В конце концов должна же существовать хоть какая-нибудь справедливость на этом свете!
Онести была удивлена. На лице Купера появилось злобное выражение. Водянистые глаза загорелись торжеством.
– Лучше скажите мне, как Джесс воспринял обвинения, выдвинутые против вас обоих?
Вопрос застал Онести врасплох. Она понимала, что от ее ответа зависит, останется ли Джесс в заточении или же выйдет из камеры свободным человеком. Но решила, что не может солгать священнику.
– Он воспринял обвинение мужественно и с честью. Правда, я боюсь, что он не мог сохранить при этом свойственное ему чувство юмора.
По удовлетворенной улыбке, с которой священник выслушал ответ Онести, она поняла, что он остался им очень доволен.
– Тогда, полагаю, остается только один путь, чтобы с честью выйти из ситуации, в которой вы оба оказались, – торжественно объявил отец Купер.
Глава 14
– Пожениться? – вскричал Джесс. – Значит, вот на каком условии я смогу выйти из этой камеры?!
– Так по крайней мере считает отец Купер – не я! – ответила Онести из-за двери.
– Не сомневаюсь, что именно так оно и есть! – прошипел он, представив злорадно хихикающего Купера.
И право, более страшной мести своему заклятому врагу этот священнослужитель, наверное, и пожелать бы не мог!
– А что вы ему рассказали? – спросил Джесс, еле сдерживая ярость.
– Только правду. То, что мы встретились в салоне Скарлет Роуз, а затем вы проводили меня до Техаса. Мне показалось, что его несколько обескуражило то, что я путешествую наедине с вами. Особенно когда я проговорилась, что мы вроде бы вместе спали.
– Черт побери, Онести, кто вас тянул за язык?
– Он же священник, Джесс! Как я могла ему солгать?
«Не могла солгать! Раньше ее это не останавливало!» – с презрением подумал пленник.
– Когда же я объяснила Куперу цель нашего путешествия и его необходимость, – продолжала Онести, – он сказал, что поражен тем, что молодая женщина совершает вояж с мужчиной, с которым не связана узами брака. Он считает, что при сложившихся обстоятельствах вы, Джесс, должны подтвердить мою репутацию чистой и честной женщины. Другими словами – жениться на мне.
Это было сказано таким безапелляционным тоном и было так похоже на стиль Купера, что Джессу захотелось удушить Онести. Боже мой, сделать из этой дамочки чистую и честную женщину! Начать с того, что он, Джесс, всего лишь обыкновенный мужчина, а не чародей, умеющий возвращать девственность! Во- вторых, почему он должен покрывать ее прегрешения с другими мужчинами, которые, кстати, щедро ей за это платили?!
– Оставим этот разговор, Онести! – холодно сказал он. – Я скорее дам себя растоптать, чем женюсь на вас!
– Неужели я настолько плоха? Поверьте, Джесс, из меня может получиться великолепная жена, прекрасная хозяйка и очень хорошая мать!
– Для кого-нибудь – может быть! Но не для меня! Вы дерзки и безрассудны. Совершенно непредсказуемы. Не в меру импульсивны. Постоянно отказываетесь меня слушаться. И спорите по поводу
