каждой сказанной мной фразы! Кроме того...
– Хватит! – оборвала его Онести. – Я поняла, что, несмотря на все ваши заявления, вы в принципе не против брака. Но решительно не желаете жениться на мне!
Это была чистая правда. Но сейчас Джесс не видел смысла об этом говорить.
– Видите ли, – не унималась Онести, – в данный момент у вас очень ограниченный выбор: либо жениться на мне, либо сидеть совершенно голым в этой темной и холодной камере как минимум еще месяц, если не больше. Конечно, если вы выберете первый вариант, то наш союз не будет настоящим браком. А просто видимостью такового на время, которое потребуется судье, чтобы его пересмотреть...
– Расторгнуть, – поправил Джесс.
– Что?
– Браки не пересматриваются, а расторгаются.
– Похоже, вы уже не раз попадали в подобные истории. Впрочем, подумайте. Однажды вы уже позволили слегка подстрелить себя, чтобы выжить. Сейчас вам предлагается примерно то же самое. Только пулей на этот раз стану я.
В воображении Джссса тут же возникла чудовищная картина: Онести, превратившись в пулю, пронзает его сердце. Он вдруг почувствовал, как все тело начинает сковывать смертельный холод. К горлу подкатил комок, мешавший дышать. Кожа стала напоминать гусиную.
Он отрицательно завертел головой и произнес срывающимся голосом:
– Я не женюсь на вас, Онести!
– Тогда оставайтесь здесь, в этой каменной клетушке, и постарайтесь припомнить все ваши прошлые прегрешения. Именно это вам предлагает отец Купер. Согласны?
Глаза Джесса расширились, а кровь в жилах, казалось, застыла. Провести еще месяц в этом холодном склепе? Абсолютно голым, окруженным жуткими видениями, рожденными его прошлыми грехами?! Нет, он не вынесет такого!
Стиснув зубы, Джесс выдавил из себя:
– Позовите этого мерзкого священника...
Церемония бракосочетания Джесса Джонса и Онести Мэллори заняла всего несколько минут. Не дав своей новоявленной супруге сказать собравшимся в часовне миссионерам слова прощания, Джесс схватил Онести за руку и чуть ли не силой вытащил на улицу.
«Вот меня и захомутали! – думал он. – Черт бы побрал эту мерзкую дамочку, которая вдруг оказалась моей женой! Теперь только и остается, что огородить свой дом частоколом и заняться огородом!»
– Вы мне не настоящий муж! – утешала его Онести. – Да я и сама не хотела бы по-настоящему стать вашей женой! Потому что вы, Джесс, воображала. Причем склонный к ссорам и склокам. К тому же храпите по ночам. Одним словом – очень далеки от моего идеала!
– Вот уж неправда! Я никогда не храпел!
– Извините! Ваш храп сродни раскатам грома. Даже будучи на некотором расстоянии от вас, я полночи не могла заснуть!..
...Когда Онести и Джесс выехали на дорогу, ведущую на запад, ночная мгла окутала местность плотным покрывалом. Если бы не необходимость, Онести никогда бы не стала тащиться следом за Джессом, глотая пыль, летевшую из-под копыт Джемини вместе с комками грязи ей в лицо. Молчаливый спутник не обращал на это никакого внимания. Он был занят исключительно лошадью. В такой тьме на разбитой дороге с десятками ям и бугров каждое неосторожное движение могло кончиться для животного переломом ноги.
И тем не менее они продвигались вперед, хотя и очень медленно. Но это давало Онести уйму времени для размышлений. Волей-неволей она мысленно возвращалась к странной церемонии своего неожиданного бракосочетания. Как и большинство девушек всего мира, Онести с детства мечтала о красивой, напоенной безоблачным счастьем свадьбе. Став старше, она поклялась себе, что до конца жизни сохранит образ супруга, созданный собственным воображением, и останется ему верна. Конечно, если никогда не встретит смелого, прекрасного юношу, который захочет назвать ее своей женой.
Что ж, эта сказка и сейчас жила в ее душе!
Когда Джесс решил, что они уже далеко отъехали от тех безумных миссионеров, как он прозвал обитателей часовни, было решено сделать привал.
Расположились прямо на земле, подстелив одеяла. С двух сторон их окружали высокие скалы. Джесс расседлал лошадей и разжег костер. Онести приготовила кофе и выложила на деревянную тарелку жареного цыпленка, полученного от сестры Агнес, сыр и хлеб.
Нехитрый ужин прошел в полном молчании. Онести чувствовала себя в эти минуты такой одинокой и покинутой, как никогда в жизни.
Сквозь огонь Онести наблюдала за своим нежданным супругом, лениво прихлебывающим кофе из чашечки и попыхивающим сигаретой. Лучи взошедшей луны скользили по смуглой коже его оголенных рук и шеи. Онести смотрела на Джесса, вспоминая каждый его взгляд, прикосновение и поцелуй...
Она тяжело вздохнула, все еще не веря, что как-никак, а стала женой этого красивого, но чужого ей человека. Пусть их свадьба была лишь бутафорией...
– Джесс, – тихо позвала Онести.
– Гм-м...
– Кто такая Миранда?
Последовала очень долгая пауза. Онести даже подумала, что не получит ответа на свой вопрос. Но Джесс все же ответил:
