крыши домиков, прогрело поверхность стен, но большего сделать не сумело -- неистребимые волны холода с поверхности купола поглотили и это тепло, не дали ему проникнуть сколько-нибудь глубоко.
Вот и получилось, что солнце для Центральной Антарктиды было и осталось огромной и яркой лампой дневною света, холодной, как свет далеких галактик.
-- Вперед, реаниматоры! -- Бармин распахнул дверь.
-- Че-го? -- с угрозой спросил Филатов.
-- Медицинский термин, детка. Будешь оживлять станцию.
-- Его самого оживлять пора,-- съязвил Дугин, входя в дом.-- Милости прошу к домашнему очагу!
-- Раздевайтесь, дорогие гости!-- проворковал Бармин.-- Пол у нас паркетный, наденьте, пожалуйста, тапочки!
-- Минус сорок шесть,-- сообщил Гаранин, смахнув иней с термометра.-Парадокс! В дома на два градуса холоднее, чем на улице
-- Холодильная камера,-- ощупывая лучом фонарика стены холла, покрытые слоем игольчатого инея, сказав Дугин -- Погреб!
-- Николаич, вот это сюрприз!-- послышался из кают-компании голос Бармина.
Видимо, люк в потолке был закрыт неплотно, и в кают-компанию навалило снега, на столе возвышалась снежная пирамида, верхушкой своей уходившая в люк.
-- Ничего страшного,-- успокоив друзей Семенов.-- Даже к лучшему, не надо будет заготавливать снег на улице, отсюда возьмем и на питьевую воду и на систему охлаждения для дизелей.
-- Эй, новички!-- воззвал Бармин.-- Это к тебе, Веня, относится, и к тебе, Волосан. Смотрите и запоминайте. Первая дверь направо -- кабинет начальника, ничего хорошего вас там нс ждет и ждать не будет. Зато вторая дверь -- ого! Снимите с благоговением шапки -- это камбуз!
'Здравствуй, домишко, родной,-- с волнением подумал Семенов. Прошел из кают компании в радиорубку, отскоблил снег с окна -- Померзнул ты, братишка, за год. Ничего, скоро мы тебя отогреем, перышки твои почистим, и снова ты станешь нашим теплым жильем'.
Вошел Гаранин.
-- Мои игрушки в порядке,-- поведал он,-- хоть сейчас давай погоду. А рация?
-- Застыла, зуб на зуб не попадает, ответив Семенов.-- Будем греть в спальных мешках, отдельными блоками.
-- Не припомню, чтобы мы с тобой хотя бы на несколько часов оказались без связи.
-- Да, неприятное ощущение,-- согласился Семенов.-- К вечеру, Андрей, Восток подаст голос!
-- Дома радио всегда выключаю, а сейчас даже утреннюю гимнастику с удовольствием бы послушал.
-- Могу устроить, приемник-то я взял с собой.
-- Погоди, ребята в медпункте сервировали стол. Пошли перекусим.
-- Аппетита нет.
-- У меня тоже. Хоть чайку попьем.
-- Чаек -- другое дело!
В крохотном, метра на три, медпункте было тепло: Филатов зажег паяльную лампу, и она быстро согрела воздух. Со стены людям ласково улыбалась длинноногая девушка в бикини. Она только что вышла из моря, и крупные капли скатывались с ее загорелого тела.
-- Твое здоровье, крошка! -- Филатов прихлебнул чай.-- Побереги улыбку, через год увидимся.
Отвинтив крышку двухлитрового термоса, Бармин налил крепкого чая Семенову и Гаранину. Из другого термоса Дугин доставал переложенные хлебом котлеты.
-- Фирменное блюдо ресторана 'Собачий холод'!-- похвалил Бармин, энергично работая челюстями.-- Ешь, Волосан, за все заплачено. И не смотри на меня скорбными глазами, гипоксированный ты элемент?
-- Какой элемент? -- спросил Филатов.
-- Что у тебя было в школе по химии? -- поинтересовался Гаранин.
-- Тройка с курицей,-- ответил за Филатова Бармин и пояснил:- Веня долго кудахтал, пока не выпросил у учителя тройку. Оксиген, детка, это кислород. Его-то Волосану и не хватает, оттого он и молчаливый, слова из него не вытянешь. И ты, Веня, гипоксированный. Хочешь, скажу, как я это узнал?
-- Ну?
-- Ты тоже перестал лаять.
-- Это ты зря, док,-- вступился за товарища Дугин -- Часа не прошло, как он меня в самолете облаял, Волосан подтвердит.
Услышав свою кличку, Волосан, который без видимой охоты жевал котлету, встрепенулся было, но в игру не вступил.
-- Эх, Волосан, Волосан! -- с сочувствием проговорил Бармин.-- Где твой гордо поднятый хвост?! Ты ведь теперь восточник, первый пес на Востоке, понял? Автографы будешь раздавать!
-- Погаси ламлу, Веня,-- сказал Гаранин.-- Угорим.
-- Да, таким теплом баловаться не стоит,-- поддержал Семенов.-Сгорание здесь плохое, от газа одуреем... А Волосана давайтека сунем в спальный мешок, пусть вздремнет, пока мы наводим порядок. Так, ребятки. Вы втроем пойдете к дизелям, а мы с Андреем Иванычем займемся рацией. Сколько времени тебе понадобится, Женя?
-- Сначала отогреем дизеля, это раз,-- начал Дугин.-- Подготовим емкости для охлаждения -- два, подключим аккумуляторы для стартерного запуска -- три... Ну, часа два, два с половиной.
-- Не забыл восточное хозяйство,? -- улыбнулся Семенов.
-- С закрытыми глазами, Николаич!
-- Тогда командуй, тебе и карты в руки.
Дугин встал.
-- Пошли, братва.
-- Док,-- обратился к Бармину Филатов.-- Тут по твоей медицинской части... поможешь?
-- Что?
-- Лампы и аккумуляторы нужно перетащить в дизельную, полы подмести.
-- Это мы запросто, это мы в ординатуре проходили.-- Бармин важно кивнул.-- Веник вульгарис!
Радиостанция -- приемник и передатчик -- была смонтирована в двух металлических шкафах- стойках и состояла из нескольких блоков. Эти блоки в несколько десятков килограммов каждый предстояло вытащить и уложить в спальные мешки.
-- Весь смысл в том, чтобы отходили они постепенно,-- сказал Семенов -Без большого перепада температур.
Работали медленно, подолгу отдыхая.
-- В дизельной сейчас тепло,-- позавидовал Гаранин.-- Авиационная подогревальная лампа, небось, в несколько минут всю стужу оттуда вытеснила.
-- Я Сашу предупредил, чтобы не забывал проветривать,-- отозвался Сеченов.-- Так что вряд ли у них намного теплее, чем у нас. Деликатнее, дружок, блок питания!
Уложили, закучали в спальный мешок, снова уселись отдыхать. Помолчали, налаживая дыхание.
-- Вот и согрелись немножко,-- улыбнулся Семенов.-- Амундсен сказал, что единственное, к чему нельзя привыкнуть, это холод. И согревался работой.
-- К Южному полюсу он добирался на собаках,-- напомнил Гаранин, и подъем на купол происходил постепенно. В этом все дело -- постепенно! Поэтому Амундсен и его товарищи не очень страдали от кислородного голодания.
-- Как наши ребята в санно-гусеничном походе,-- кивнул Семенов.
-- В первые дни на Востоке у меня всегда возникает комплекс неполноценности. Я кажусь себе старым и дряхлым...
-- Но потом,-- подхватил Семенов,-- ты видишь, что юный Филатов -такой же гипоксированный элемент, и тебе становится легче. Так, что ли?
Гаранин засмеялся.
-- Не по-христиански, но именно так.
