проверяет. Только он здесь не живет. Где-то в Чертанове, а где точно, понятия не имею...
Он тяжело вздохнул и закончил вполне самокритично:
- Вот так обувают лопоухих.
Весь вечер мы как могли утешали Андрея, а с утра он снова уехал в столицу. В тот день ему удалось продать еще немного золота, а вскоре он нащупал целую сеть дельцов, занимающихся скупкой рыжего металла. Теперь дела пошли веселей. Ленке пришлось строчить все новые и новые мешочки под золото.
Прошла неделя, и я напомнил Андрею:
- Слушай, ты не звонил этому журналисту?
- Вот черт, совсем забыл! - хлопнул себя по лбу Лейтенант.
- Ты, по-моему, не только это забыл, но и вообще забыл, зачем сюда приехал.
Он покосился на меня, помолчал, потом признался:
- Да, ты это верно заметил. Знаешь, уже как-то не хочется ввязываться в драку. Это же такая мотня начнется!
Андрей прикрыл глаза, болезненно скривился.
- Самое хреновое, когда приходится доказывать, что ты не верблюд, хотя фамилия у тебя и Гималайский...
- Неужели ты хочешь бросить все на полпути? Забыл, как мужики гибли под пулями? А те, из первой бригады?
- Все верно, - вздохнул Андрей. - Позвоню завтра. А может, вместе съездим?
- Давай, - согласился я и повернулся к своей подруге, пристроившейся с Валерией на диване. По ее лицу было видно, что перспектива остаться одной ей не очень нравилась, но все-таки Ленка кивнула головой.
- Съезди, в чем дело.
Утром, прямо с вокзала Андрей позвонил в редакцию газеты. Санин из командировки вернулся, и мы договорились встретиться у Казанского вокзала. За час, что мы дожидались журналиста, Андрей купил и мне, и себе черные очки, напялил их на себя и велел сделать мне то же самое.
- Андрюх, ты совсем что ли сдурел, - рассмеялся я. - Зимой два придурка посреди Москвы в черных очках! На нас же все оглядываться будут. Заметут в КГБ как двух шпионов.
- Ну ты как хочешь, а я надену, - Лейтенант нацепил внушительные, как велосипед, очки, походил так минут пять, посмотрел на себя в витрину и снял их.
- Чего снял-то? - поинтересовался я.
- Да солнца нет, - небрежно ответил он.
- Ты еще купи тросточку и повесь на грудь табличку: 'Слепой', ухмыльнулся я.
Наши препирательства прервал приезд журналиста. Как мы и договаривались, машина на секунду завернула на стоянку рядом с вокзалом, мы прыгнули на заднее сиденье 'жигулей', и репортер сразу же вырулил обратно на улицу.
- Здравствуйте! - вежливо обратился он к нам. - Как мне вас называть?
При этом он рассматривал нас в зеркальце заднего вида.
Санину на вид можно было дать лет тридцать пять, не больше. Брюнет с шевелюрой, чуть-чуть тронутой сединой, слегка полноватый, с аккуратненькими усиками скобкой и внимательным взглядом темно- карих глаз. С первого взгляда он как-то сразу располагал к себе, не суетился и не торопил события.
- Да никак не называйте, - отозвался Андрей.
- Ладно, можно и так, - легко согласился журналист. - Чего-то боитесь?
- Да, - коротко отозвался я.
Тем временем Санин свернул в один из тихих переулков, заглушил машину и развернулся к нам.
- Ну что ж, поговорим серьезно. Что нужно вам, и что вы можете предложить мне?
Все это мы с Андреем обговаривали еще прошлым вечером. Лейенант начал говорить как по написанному, изредка поглядывая на меня, словно спрашивая, все ли верно?
- Мы можем рассказать вам почти всю истории с артелью 'Заря'. А взамен нам нужны некоторые имена московских покровителей 'Зари'. Вся эта афера задумывалась здесь, в столице...
По мере рассказа Лейтенанта лицо репортера принимало все более и более заинтересованный вид. Машинальным жестом он достал сигарету и закурил. А ведь Андрей поведал ему не все, только сам замысел, да некоторые детали происшествия.
- Если это так, - заметил репортер, выслушав все. - То это сенсационный материал. А у вас есть какие- либо доказательства, ну, материальные, по этому делу?
Андрей полез в карман и достал бумажки, которые он тащил через всю тайгу.
- Это документы прокурора Румянцева, убитого на базе второй бригады, его удостоверение, пробитое пулей, письмо дочери, ее фотография. Ну а это, он вытащил из кармана и подал журналисту небольшой кусочек золота - с виду обычный голыш, обкатанный водой, только желтого цвета и очень тяжелый. Доказательство того, что мы там в самом деле были.
Санин повертел в руках самородок, затем спросил:
- Значит, вам нужны только имена? И все?
- Это уже много. Мы сомневаемся в своей безопасности, если столько трупов удалось прикрыть, то что значат две наших жизни?
- Тоже верно, - согласился Санин, задумчиво почесал затылок, а потом согласился. - Ну хорошо, я попробую выяснить, кто пробивал лицензию для 'Зари'. На это
уйдет как минимум дня три, может, неделя.
- Мы позвоним, - легко согласился Андрей.
- Можно и домой, - Санин черкнул на листке из блокнота свой номер. - Ну а рабочий вы знаете. Куда вас подвезти?
- В центр, если можно.
Мы вылезли на Тверской и не торопясь пошли к памятнику Пушкина.
- А мне он понравился, - сказал Андрей. - Не суетливый, деловой.
- Мужик как мужик, - согласился я. - Глаза вроде не бегают. Не люблю я, когда мне в глаза не смотрят.
- Это точно. Зайдем, перекусим, да кое-что обсудить надо.
Поговорить в забегаловке нам не удалось. Столы стояли слишком близко, и народ что-то нахлынул толпой. Лишь очутившись на улице, Андрей завел разговор о деле.
- Хорошо, что ты со мной сегодня поехал. Мне надо идти к одному зубному врачу, он заказал на сегодня полкило. Но мне он что-то не понравился. Начал говорить, что у него нет сейчас денег, все такое.
- Ну и что, - не понял я. - В самом деле, откуда у него в поликлинике деньги?
- Какая поликлиника, Юра, ты что? Роскошнейшая частная практика. На дому он принимает.
- Ему что же, золото на зубы нужно?
Андрей улыбнулся.
- Наивный ты, Юрка. Золото на зубы давно уже не используют, одно напыление. Наверняка этот доцент собирается на свою историческую родину. Не повезет же он туда наши рубли. Это уже третий такой у меня будет. И все евреи.
- Во сколько у тебя встреча?
- В два. А ты пойдешь пораньше...
- Ладно, - согласился я.
Старинный дом на Арбате мне очень понравился своей нестандартной архитектурой. Мне, выросшему среди хрущевок и бараков, подобная вычурность в отделке окон, дверей и фасадов казалась удивительной. Широкая винтовая лестница привела меня на второй этаж, где на единственной двери желтела латунная табличка с надписью скромной и лаконичной: 'Врач-стоматолог Краснов М.И. Доктор наук'.
Дверь открыла самая настоящая медсестра в белом халате и шапочке на черных кудрявых волосах. Я так и не понял сколько ей лет, прекрасная белая кожа, но проблескивающая седина в кудрях, легкая походка, но чересчур пышный бюст.
- Вы на прием? - спросила медсестра.
