Я первый раз разглядел ее глаза. Пожалуй, из всех моих знакомых у Крис глаза самые интересные. С искоркой. Отвечаю со всей возможной серьезностью:
- ... И он подорвал себя гранатой. К этому его готовили семья и школа.
Такое впечатление, что от смеха у нее явно слабеют ноги. Пытаюсь придержать ее за талию, но забываю, что она выше меня. Продолжая смеяться, она машет рукой и через смех:
- Не рано ли ты начал? Прямо в лифте?
Отпускаю. И продолжаю свой рассказ:
- Так вот. Когда я был в пионерском лагере... Ты знаешь что такое пионерский лагерь?
Она, блестя глазами, с трудом говорит стесненным от смеха голосом:
- Ты же знаешь, я стажировалась в педе24. И даже ездила вожатой. А, нет, вос-пита-тельницей. Рассказывай дальше.
Лифт приезжает. Мы выходим. Крис делает останавливающее движение рукой:
- Дорасскажи, ладно?
- Хорошо. Один мальчик, Вася Белкин очень страдал от жары и я по доброте душевной сделал ему вентилятор в соломенную шляпу. С питанием от солнечной батареи. Понимаешь, чем жарче - тем сильнее крутиться вентилятор.
Она, слегка сжав губы в ожидании очередной шутки, кивает головой, продолжая держать меня за плечи.
- И вот он весь день ходит и ходит по солнышку, хорошо ему. А вечером на линейке вожатый говорит: 'А пионера Белкина больше нет с нами'. Потом выдерживает убийственную паузу в полминуты и продолжает: 'Он лежит в лазарете сопли до колен'. Я тебе ответил?
Да, мне явно стоит выступать на сцене. Она почти падает. Слабым голосом:
- Я больше не могу... понеси меня...
И машет рукой куда-то вдоль коридора. Ладно. Аккуратно беру двумя руками под э...э... выше коленок и двигаюсь. Дежурная по этажу в полном восторге.
Метров двадцать Шура продолжает тихо смеяться и всхлипывать мне в ухо, потом легонько брыкается и слезает. Достает ключи, встряхивает головой и с выражением говорит:
- Его больше нет с нами!
Опять долго хохочет, но потом наконец открывает дверь.
- Заходи. Сейчас я приведу себя в порядок и мы поговорим.
Отбирает мою сумку, заводит меня в одну из комнат шикарного люкса и начинает возиться у музыкального центра.
- Что тебе поставить?
- Поставь 'Времена года'. И дай, пожалуйста, попить.
Испытующе смотрит на меня. Я никак не реагирую, поскольку не понимаю причины такого пристального интереса к моей безобидной просьбе. Ставит диск, наливает в стакан апельсинового сока и уходит.
Я усаживаюсь в кресло. Слышу плеск воды, шорох каких-то тряпок и мягкое шлепанье босых пяток. Вивальди успокаивающе действует на меня, как всегда. Да так сильно, что я задремываю. Где-то на 'Осени'.
Просыпаюсь от какого-то монотонного бормотания. Прошло минут сорок. Вечно я просыпаю все самое интересное. Даже обидно. В гостиной Шурка сидит за столом, внимательно читает мои бумаги и тихо надиктовывает что-то в маленький диктофон.
- Ага, попалась!
Оборачивается в некотором смущении:
- Ты задремал, а я решила тебя не беспокоить...
- И поэтому залезла в мою сумку...
Наклонила голову и не смотрит на меня. Обидел.
- Ладно, не дуйся. У меня все равно там нет ничего лишнего. И я тебе все это хотел показать. Там все понятно?
- Нет, есть кое-какие вопросы. Слушай, - смотрит опять с искоркой в глазах, - у тебя же дома наверняка нет горячей воды, точно?
- Да как вы догадались, Холмс? Я только хотел попроситься в твою ванную.
- Поживешь тут у вас... Иди, умойся, а то весь заспанный какой-то... А я дочитаю пока.
Иду в ванную. Черная плитка и золотые краники - восторг! Я к этому просто неравнодушен. Многие почему-то обвиняют меня за это в грубом, плебейском вкусе...
С такими мыслями минут через десять возвращаюсь значительно более бодрым.
Крис сменила диспозицию. Уселась в огромное мягкое кресло, ноги свесила сбоку. В руках держит стакан с соком. Только сейчас замечаю, что на ней что-то вроде белой пижамы в цветочек.
- Ого, ты уже и пижаму одела?
Приподнимается. Смотрит злыми рысьими глазами. Я понимаю, что сморозил что-то не то. Вечно я путаюсь с женскими нарядами.
- Пижама!? Да это... это сверхмодный вечерний костюм от кутюр. Тебе... тебе за год на такое не заработать...
Теперь она понимает, что хватила лишку. Я, правда, совсем не обиделся. Что верно, то верно - не заработать. Зачем мне пижама от кутюр?
Тревожно глядя на меня, вскакивает с кресла, поспешно ставит стакан на пол. Подходит, пристально смотрит мне в глаза. Вдруг утыкается лицом в плечо. Я ободряюще похлопываю ее ниже спины.
- Ладно, Шурка, я не обиделся. А тебе действительно очень идет... хоть и пижама.
Все-таки я предусмотрительный парень, да и реакция у меня по-прежнему неплохая. А то бы с размаху получил в ухо. Крис с удивлением смотрит на свою руку, потом на меня.
- Слушай, я же не могла не попасть?
- Ага, призналась, что хотела засветить мне в ухо! А секрет, моя милая мастерица рукопашного боя, состоит в том, что я начал уклоняться еще до того, как ты начала свое неумолимое движение. Но если ты продолжишь в таком духе, то я, пожалуй, пойду домой. Доступно? - и я искренне смеюсь. Она тоже. Идет обратно, глядя на меня, подчеркнуто мягкими движениями устраивается в кресле. Опять свешивает босые ноги сбоку.
- Слушай, Котенок, мне с тобой интересно... - И опять смотрит с искоркой. - Ну что, теперь поговорим про проект 'Ариадна'?
Вот это удар! Это мне вернулся угаданный пароль на ее компьютере.
- Конечно, давай поговорим.
- А ты не удивился, что я знаю...
- Удивился. Что ты еще знаешь?
- Много чего. Но главный вопрос - вы всерьез занялись этим проектом?
- Чтобы правильно тебе ответить, я должен сначала прочитать лекцию о психологии современного российского руководства. Ты знаешь, что писал великий историк Карамзин: 'Разбудите меня в любое время дня и ночи и спросите, что делает русский мужик? И я отвечу...'. Так что ты ответишь, милая моя Шурка? Правильно, осваивает, осваивает госбюджетные средства. Продолжаю. Кроме технических специалистов, которые ничего не решают, этот проект ни-ко-му не интересен. Это просто очередной флаг - 'передовые технологии и все-такое-прочее'.
- Но я смотрела твои бумаги. Вы за полгода прошли путь, на который нам понадобилось шесть лет. Вы предложили новую архитектуру операционной системы. И что же, это все бросить?
- А ты чувствуешь разницу между грустными словами 'один и две десятых микрона' и более веселыми 'семнадцать сотых микрона'? Разница почти на порядок и в пятнадцать лет.
- Вы умеете первое, зато мы умеем второе.
- И кто же позволит делать российские карты на вашем железе?
- Тебе не жалко своего труда?
- Бобру надо плотину строить, да только мех у него больно красивый на боярскую шапку хорош. Это цитата.
Я смотрю в окно. Выставка достижений народного хозяйства залита расплавленным предзакатным