китайского Друга...
Люс подбежал вовремя. Высокий парень в белом смокинге и серых брюках надвигался на Хоа, который был бледен, это было заметно даже сквозь его темный загар.
- Ах ты, желтый! Ты друг Люса? - говорил высокий. - А где этот твой Люс? Ты посмел прийти сюда со своим другом? Тебя зовут мистер Хоа? Да, Джейн? Его зовут мистер Хоа?
- Прекратите, Ричмонд, это ужасно. Что вы делаете?
- Простите, Джейн, но я не делаю ничего, что противоречит уставу нашего клуба.
Люс остановился перед Ричмондом и сказал:
- Вы меня искали? Я - Люс.
- Кто вы - мистер Люс?
- А вы кто - Ричмонд? Или как вас там? Вы позволили себе быть непочтительным с моим другом, которого я пригласил в ваш клуб.
Люс почувствовал, как его начало трясти.
Ричмонд растерянно посмотрел на окружавших его людей и сказал:
- Этот джентльмен дурно воспитан... Как вы разговариваете в клубе?
- Нет, это я хотел спросить, как вы разговариваете в вашем клубе? Я буду очень рад, если однажды ваше длинное тело вытащат из здешнего вонючего канала... Мне казалось, что это так жестоко - убивать белых миссионеров... Честное слово, я бы и не подумал помочь вам, если бы вот такая же орава китайцев, как ваши друзья, преследовала вас, как это делаете вы сейчас с мистером Хоа...
- Он личный посланник генералиссимуса, - рассмеялся доктор. Бросьте, ребята! Надо помириться. И пошли выпьем...
- Он просто-напросто мой друг. У него свой маленький частный бизнес, и он не от Чан Кай-ши. Пошли, Хоа, из этого хлева. Пошли.
Он повернулся и быстро пошел к выходу. Джейн бежала рядом с ним и повторяла все время:
- Фердинанд, милый, простите их, они пьяны...
- Трезвые они бы просто отвернулись от него, - он кивнул на Хоа, по-прежнему стремительно вышагивая, - или бы даже милостиво протянули два пальца.
- Позвольте мне уйти вместе с вами, Фердинанд...
- Я ухожу отсюда вместе с моим другом...
- Мистер Хоа, простите этих людей, я прошу вас... Они пьяны.
- О, что вы, миссис Джейн, - по-прежнему улыбаясь своей обязательной улыбкой, ответил Хоа. Он был все так же бледен, и в темноте это было заметней, чем возле фонарей, которые горели вокруг пруда.
Люс вышел из клуба первым, следом за ним - Джейн и Хоа. Когда он подходил к машине, он услыхал сзади тяжелые шаги быстро бегущего человека и крик Джейн:
- Люс!
Он обернулся. На него бежал Ричмонд, выставив вперед кулаки.
Джейн бросилась к Люсу, закрыла его собой и стала отталкивать к машине.
- Хоа! - крикнула она беспомощно. - Суньте его в машину! Ричмонд, милый, не надо! Завтра вам будет стыдно! Фердинанд, - она умоляюще обернулась, - сядьте в такси, он изувечит вас!
Люс дал посадить себя в машину, но, когда они отъехали, он начал ругаться:
- Поверните обратно! Я говорю вам - поверните обратно! Вы не дали мне ударить его! Поверните обратно, шофер!
Джейн открыла окно, и в машине, где глухо урчал кондиционер, сразу же стало жарко. Она высунула лицо навстречу ветру и тихо сказала:
- Фердинанд, таких, как вы, ричмонды всегда будут бить... Поэтому вы мне и нравитесь...
<ВЫ ЖЕ ОТЕЦ, ГОСПОДИН ДОРНБРОК!..>
_____________________________________________________________________
1
В восемь утра Берг позвонил в секретариат Дорнброка.
- Доброе утро, говорит прокурор Берг. У меня есть необходимость встретиться с господином Дорнброком.
- Доброе утро, господин прокурор, председатель нездоров, однако я доложу его помощнику о вашем звонке.
- С кем я говорю?
- Это секретарь помощника господина председателя.
В трубке что-то щелкнуло, и настала полная тишина.
Берг еще раз проглядел те вопросы, которые он собирался задать Дорнброку.
- Дорнброк слушает...
- Доброе утро, это прокурор Берг.
- Здравствуйте. Вы хотите, чтобы я приехал к вам? Или в порядке одолжения вы сможете приехать ко мне? Я болен...
- Если врачи не будут возражать, я бы приехал к вам немедленно.
- Врачи, конечно, будут возражать, но я жду вас.
Дорнброк, укутанный пледом, лежал на тахте как мумия. На черно-красном пледе его большие руки казались особенно белыми.
- Я понимаю ваше горе, господин Дорнброк, поэтому задам лишь самые необходимые вопросы.
- Благодарю вас.
- Скажите, ваш сын был здоров? Совершенно здоров?
- Вы имеете в виду его душевное состояние? Он был здоров до того, как отправился в поездку по Дальнему Востоку. Он вернулся оттуда иным... Совершенно иным. Я не узнал Ганса, когда он вернулся оттуда.
- Чем вы это можете объяснить?
- Не знаю.
- У вас есть враги, которые могут мстить?
- Враги есть у каждого человека. Могут ли они мстить мне, убивая сына? Или воздействуя на него какими-то иными способами, доводя до самоубийства? Я не могу ответить на этот вопрос.
- Когда вы видели сына последний раз?
- Вечером, накануне трагедии.
- Где?
- Дома.
- У вас не было никакой беседы с сыном?
- Была.
- О чем?
- О наших делах.
- Он был спокоен?
- Нет. Он был взволнован.
- У вас, отца, нет объяснений этой взволнованности?
Дорнброк отрицательно покачал головой.
- Вы верите в то, что ваш сын мог покончить с собой?
Дорнброк смотрел на Берга и не говорил ни слова. Они смотрели друг на друга, и лица их были непроницаемы.
Берг, впрочем, заметил, как дрогнули губы Дорнброка, это было только одно мгновение, но и Дорнброку было достаточно одного лишь мгновения, чтобы увидеть, как прокурор заметил эти его дрогнувшие губы.
<Ну и что? - глядя на Берга, думал Дорнброк. - Ну и что, прокурор? Ты идешь по горячему следу, но моего мальчика больше нет. Нет больше моего Ганса, а если я сейчас назову тебе имя, тогда не будет и моего дела, и тогда уже вовсе ничего не останется в этом мире...>
- Вы можете сказать мне, что вменялось в обязанности вашему сыну во время его последней поездки?
- То же, что и всегда: решение дел, связанных с производством и финансированием нашего
