- Значит, мы с тобой никуда не пойдем сегодня?
- С каких пор ты стал менять костюмы перед тем, как пойти в здешний кабак?
- Ты, как всегда, права, - согласился Пальма.
И он включил первую скорость, и машина резко взяла с места, и он не увидел того знака тревоги, который заставил бы его в первую очередь сжечь шифровальную таблицу, лежавшую в заднем кармане брюк ...
Бургос, 1938, 6 августа, 19 час. 40 мин. __________________________________________________________________________
- Пальма, мне надоело слушать вашу ложь, - сказал Штирлиц, выключив свет настольной лампы, направленной в лицо Яну. - А вам, Хаген?
- Мне тоже. Наверное, эта ложь надоела и самому господину Пальма...
- Какой прогресс в наших отношениях: Хаген стал говорить обо мне, как воспитанный человек, - заметил Ян.
- Между прочим, Хаген один из воспитаннейших людей, и я бы советовал вам, Пальма, когда вас поселят в Берлине, не акцентировать внимание наших руководителей на том досадном инциденте, который имел место.
- Инцидент - это что? - поинтересовался Пальма. - Это когда бьют по физиономии?
- Нет, положительно латыши - великая нация, - ухмыльнулся Штирлиц, даже под виселицей не теряют чувства юмора.
- Под виселицей потеряет, - сказал Хаген, - он думает, что все это игры. А это не игры.
- Это далеко не игры, - подтвердил Штирлиц, - в этом мой друг прав, Ян. Я не знаю, сколько вы еще пробудете здесь, но хочу вам дать добрый совет на будущее: начните говорить... Если вам хочется жить - вы станете сотрудничать с нами... Иного выхода нет. Ни у вас, ни, главное, у нас.
- Ну пожалуйста! - удивился Пальма. - Вы кричали на меня и топали ногами, вместо того чтобы сразу сделать внятное и разумное предложение. Я согласен, бог мой...
Штирлиц отрицательно покачал головой...
- Это несерьезно. Хаген не зря спрашивал вас так подробно и о Вене, и о Берлине, и о покойном Уго Лерсте. Вы уходили от ответов, вы - я уже прочитал записи ваших допросов - несли какую-то наивную чепуху про своих подруг, про кабаки и бары и ни разу не дали ни одного правдивого ответа. А сейчас вы говорите мне - <пожалуйста>. Кто с вами поддерживает контакт? Какие вопросы интересовали красных? Каким образом и почему вы убили несчастного Лерста?
- Я не убивал несчастного Лерста, я не имел контактов с красными, я не...
Резко зазвонил телефон. Штирлиц поднял трубку и, отведя трубку от уха, дождался, пока замолчит пронзительный зуммер.
- Надо будет сказать связистам, - заметил он, - позаботьтесь об этом, Хаген. Такой сигнал, что порвутся перепонки, если сразу приложить к уху.
- Я скажу им.
- Спасибо... Штирлиц слушает!
Радист сообщил, что на имя штурмбанфюрера пришла радиограмма из Берлина. Штирлиц и Хаген переглянулись.
- Посмотрите, - попросил Штирлиц Хагена, - если что-нибудь важное, вызовите меня.
Когда Хаген ушел, Штирлиц одними губами прошептал:
- Если они выслали самолет - готовься к вечеру и не паникуй, если меня долго не будет.
Ян кивнул и громко сказал:
- Послушайте, Штирлиц, у меня плохо с головой, право слово. И потом вы открыли мне так много неожиданного, что все это надо обдумать. Позвольте мне полежать - я ведь все же только-только после ранения...
- Я очень сожалею, но придется посидеть здесь, - ответил Штирлиц. - Я хочу вместе с вами вспомнить в деталях, что было вчера вечером. Вы сидели у Мэри Пейдж, в ее номере, не так ли?
- Я лежал в номере у Мэри - если вы добиваетесь точности...
(А Штирлиц с Лерстом в то время шли в сопровождении трех агентов гестапо и нескольких франкистских <гвардия сивиль> по коридору: начался повальный обыск англичан и американцев из журналистского корпуса.
- Здесь живет баба? - спросил Штирлиц портье, шедшего рядом, когда они остановились около номера Мэри.
- Да, сеньор.
- Стоит ли тревожить даму? - спросил один из <гвардии сивиль>. - У вас к ней ничего конкретного нет?
- А черт его знает, - буркнул Штирлиц, - пока - ничего...
- Ладно, пошли дальше, - сказал Лерст.
Мальчик из ресторана с подносом, на котором были установлены приборы на две персоны, лихо пронесся по коридору, остановился возле Лерста и постучал в дверь номера.
- Здесь живут двое? - удивился Лерст. - Хаген сказал, что тут одна женщина.
- У сеньоры в гостях сеньор, - пояснил мальчишка, - тот, у которого была прострелена голова на фронте.)
...Хаген позвонил Штирлицу от шифровальщиков через пять минут.
- Самолет за латышом вылетает из Берлина.
- Когда?
- Там не сказано когда. Сказано, что вылетает. И прибудет сюда завтра утром, в девять ноль-ноль. Самолет номер 259. Под командованием обер-лейтенанта Грилля.
- Рудольфа Грилля?
- Там нет имени.
- А вы разве не знаете Рудди?
- Нет.
- Странно. Он же водит наши спецсамолеты...
- Я никогда не летал на спецсамолетах.
- Еще полетаете. Ну, двигайся сюда. Я передам вам нашего гостя, он не про мои нервы...
- Ага! - засмеялся Хаген. - А вы еще меня бранили...
- Я вас не бранил, а делал замечание по службе.
- Простите, штурмбанфюрер...
Штирлиц положил трубку и шепнул очень устало:
- Выдай ему концерт. Он сейчас будет тебя бояться. И постарайся поспать - боюсь, что ночь у нас будет хлопотная...
- Хлопотнее вчерашней?
(А вчерашняя ночь была очень душной - менялась погода, с Пиренеев натянуло низкие тучи, неожиданные в это время года. В небе ворочался гром. Лерст сидел на краешке стола, наблюдая, как Штирлиц вместе с испанскими полицейскими осматривал вещи в номере Мэри.
- Какие-нибудь неприятности? - спросил Пальма. - Или вы подозреваете мою подругу в преступлении?
- Нет, что вы, - ответил Лерст, - идет повальный обыск во всем отеле. Если бы мы не зашли к вам, завтра же злые языки обвинили вас в том, что вы - цепной пес германского посольства. Только поэтому нам пришлось сюда влезть, тысяча извинений, Ян, тысяча извинений...
В номер заглянул Хаген и сказал...
- У остальных все в порядке.
- Спасибо. Пожалуйста, произведите личный досмотр господина Пальма, Хаген.
- Прошу простить, господин Пальма, - сказал Хаген.
- Пожалуйста, пожалуйста, это даже интересно, - ответил Ян, - меня еще никогда не обыскивали - особенно друзья, которые только тем и озабочены, как бы оберечь мое реноме...
Он поднялся, подмигнул Мэри и вдруг почувствовал, как на лбу начал медленно выступать холодный пот: он вспомнил, что в заднем кармане брюк лежит та новая шифровальная таблица, сделанная в форме жевательной резинки, которую ему передал Вольф.
- Мэри, - сказал он, отправляясь в ванную в сопровождении Хагена и двух испанских полицейских, - дай мне пожевать резинку, а то у меня от волнения пересохло в горле.
