Но сказанное – сказано. Что поделаешь? А вот что!
Медленно и тяжело Марк опустился на колени, сказал, глядя в сторону опустевшими глазами:
– Бей, – ему очень хотелось поднять руку. Хотя бы для того, чтобы прикрыть лицо. Пытаясь перебороть это желание, он повторил уже с мольбой. – Ну? Бей же. Все равно больше, чем меня унизили вчера, меня уже никто не унизит…
Лиина накрутила на палец длинную, почти добела выгоревшую прядь волос, несколько раз несильно дернула за нее, словно проверяя, наяву все происходит или во сне.
– Марк Корнелей Руф, вообще-то меня учили, что происхождение не может позорить человека. Ведь не в нашей власти выбирать родителей и место рождения. Меня учили, что презрения достоин тот, кто ради выгоды отказывается от своего рода и имени, но если Марк Корнелей Руф уверен, что сила в споре – лучшее доказательство… Мне очень жаль, но мне нечего больше сказать, – палец выскользнул из волосяной петли, расправил свернувшийся свиток.
Девочка села на прежнее место.
– Госпожа…
Лиина подняла глаза, чуть повернула голову. Взгляд ее выражал скуку и удивление. «Ты еще здесь?» – ясно читалось в нем.
Плечи юноши поникли. Он сел.
– Прекрасная Лиина…
Отодвинув ковер еще чуть-чуть, девушка выглянула наружу. Освободившийся папирус тут же свернулся обратно.
– Авес?! Мама еще отдыхает. Или что-то случилось?
– Ну что может случиться, когда отдыхает госпожа! События так послушны ей, что ни одно не посмеет потревожить ее сон.
Девочка рассмеялась льстивой шутке.
Марк тем временем чуть не ползком добрался до своих и сильно толкнул Валерия.
– Давно не сплю, – зашипел тот. – А ты не спятил часом после вчерашнего?
У двери продолжался шутливый обмен любезностями:
– Прекрасная Лиина позволит мне войти в ее жилище?
– Позволю. Более того, буду покорнейше просить бесстрашного Авеса посетить мой шатер.
– Что-то я не видел этого «бесстрашного Авеса», когда начиналась битва, – чуть слышно пробормотал Валерий.
– Ну, раз сама дочь Великой Вещуньи просит… Кто посмеет отказать ей?!
Авес протянул девочке руку, помог подняться и вошел в шатер, сияя позолотой трофейного доспеха, золотым шитьем перевязи, золотыми бляшками на ножнах меча. До полного облачения молодому воину не хватало только меча и шлема.
Если бы кто-нибудь спросил, Валерий сразу бы назвал тех, у кого Авес «позаимствовал» свое великолепное убранство.
Хозяйским взглядом вошедший окинул шатер, стащил с ложа легата, швырнул его к остальным:
– Госпожа сидит на ковре, а раб разлегся на ложе!
Лиина тут же вступилась:
– Я читала, а в шатре темно. И потом, он пока не раб, а пленник, – девочка засмеялась. – Авес, стоит ли обращать внимание на такие пустяки?
Авес ее легкомысленного веселья не разделял:
– Пленник он или раб, но это отродье должно знать свое место. Иначе с ними сладу не будет. Юная госпожа слишком добра. Она не знает, что творят римляне в городах и селах.
Девочка не стала спорить, согласно кивнула и, приглашая гостя сесть, указала на кресло возле жаровни:
– Садись, Авес, отдохни. Я принесу вина.
– Не надо. Ты-то все равно пить его не будешь. Или будешь?
– Мама говорит – рано.
– Госпожа говорит правильно. Госпожа как всегда права, – порывшись в висевшем на поясе кошеле, он достал и положил на столик серебряный браслет, украшенный бирюзой и золотой насечкой. – Что юная госпожа расскажет про эту вещицу?
Девочка взяла украшение кончиками пальцев, внимательно рассмотрела его на свет изнутри и снаружи:
– Вот тут и тут – следы крови. Плохой знак.
– Что делать! Для трофеев такие следы – не редкость. Вполне возможно, что перед тем, как забрать его, легионер отрезал владелице руку. Я не раз видел такое. Примерь его.
Не расстегивая браслета, девочка продела через него ладонь, разжала пальцы. Серебряный обруч съехал по руке, повиснув на согнутом локте.
– Велик, – освободив руку, Лиина протянула браслет Авесу. – Наверно, пока украшения мне тоже носить
