– Нет у нас никаких мыслей, – отрезал Павел. – Откуда нам знать, с кем она проводила время?
– Местные убеждены, что это либо Валентин, либо кто-то из его гостей, – повернувшись к художнику, заявила Женька.
– Что ж удивляться, – пожал он плечами. – Я повторюсь: то, что между моделью и художником возникают некие отношения, одно из заблуждений, общепринятых заблуждений, я бы сказал.
– Я думаю, что узнать, кто ее любовник, для милиции труда не составит, в такой деревне, как эта, сохранить тайну непросто.
– Не очень понятно, почему милицию должны заинтересовать все эти сплетни, – удивился Павел.
– Ты что, не слышал? – подал голос Егор. – У них есть сомнение, что это несчастный случай.
– Это что же получается: ее кто-то убил? – вытаращил глаза Павел. – В монастыре? Но с какой стати?
– Скорее всего произошла ссора, во время которой Наталью толкнули, она упала и разбила голову.
– Я могу сказать со всей определенностью: все время, что мы провели в гостях у Вали, мы не расставались более чем на несколько минут.
– Наталья погибла ночью, вы что, и спите вместе? – съязвила Женька.
– Спим мы мало и обычно днем, потому что засиживаемся допоздна, а по утрам рыбачим. Если кому-то из следователей придет в голову нас подозревать…
– Успокойся, Павел, – перебил его Валентин. – Я уверен, девушки не имели в виду ничего… кстати, а почему вы так заинтересовались? Ах, ну как же, Анфиса пишет детективы.
– Может, продолжим наш разговор за столом? – предложил Егор, и мы спустились вниз.
Женька сурово хмурилась и бросала на Павла недобрые взгляды. Он в конце концов обиделся и замолчал.
– Я не понял, – разливая чай, спросил Егор. – Почему следователи решили, что Наталью толкнул непременно любовник? Дело старое, она теперь послушница, что им выяснять, тем более столь бурно?
– Есть подозрение, что их отношения возобновились, – ответила Женька и вновь взглянула на Павла. Тот поерзал и отвернулся.
– Но она же… как бы это выразиться… разве это не противоречит монастырскому уставу? – удивился Егор.
Валентин пожал плечами:
– Если бы это касалось кого-то другого, то вызвало бы недоумение, но Наталья… – Он замолчал, а я насторожилась и, сообразив, что продолжать он не собирается, спросила:
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что Наталья была абсолютно аморальна, – спокойно заявил Валентин. – Причем она не просто игнорировала мораль, она о ней скорее всего даже не догадывалась. В этом смысле она напоминала мне существо первобытное. Собственно, как художника меня и привлекла именно эта ее особенность. Красивая дикарка. Не более и не менее.
– О покойниках плохо не говорят, – заметил Егор.
– Я не имел в виду ничего плохого, – заверил Валентин. – Просто она была именно такой. И ее поступок меня не удивляет: уйти в монастырь и продолжать встречаться с любовником.
Тут голос обрел Павел:
– Вы так и не объяснили, как оказались в Рождествене.
– Решили взглянуть на место службы твоего деда, – ответила Женька.
– Не понимаю, с какой стати? Или вы все еще заняты своими расследованиями? Несколько мне известно, тетушка умерла от сердечного приступа.
– Правильно. А нам хотелось бы знать, кто ее до сердечного приступа довел.
– О господи, – покачал головой Павел. – И вы поехали за семьсот километров, чтобы… Кстати, а что, собственно, вы надеялись здесь найти?
– Ты будешь неприятно поражен, дорогой, узнав, что мы успели откопать. Четырех охранников, одним из которых был твой дед, считают виновниками смерти двадцати пяти военнопленных. Говорят, на монастыре с тех пор лежит проклятие, и не только сами охранники, но даже их дети и внуки подвергаются опасности. За последние годы погибло уже девятнадцать человек, включая твоего отца, тетю и Наталью.
– Наталью? – удивился Павел.
– Ага. Она внучка сослуживца твоего деда. Я бы на твоем месте…
Что Женька сделала бы на его месте, мы так и не узнали. Дверь распахнулась, и в кухню вошел молодой человек с заспанным лицом, увидел нас и вроде бы растерялся.
– Здравствуйте, – произнес он.
– Здравствуйте, – ответили мы.
– Чаю выпьешь? – спросил его Павел.
– Нет, я потом.
Он вышел и закрыл дверь, а я вдруг подумала, что парня где-то встречала.
